Что такое положительное подкрепление

Положительное подкрепление – это событие, совпадающее с каким либо действием и ведущее к увеличению вероятности повторного совершения этого действия.
Запомните это положение. В нем заложен секрет успешного обучения.
Существуют два вида подкрепления: положительное и отрицательное. Положительное подкрепление – это нечто, желаемое субъектом: пища, ласка или похвала. Негативное подкрепление – это то, чего субъект хотел бы избежать: шлепок, нахмуривание бровей, неприятный звук (предупреждающий зуммер в машинах, который раздается, если вы забыли пристегнуть ремень безопасности, – это отрицательное подкрепление).
Поведение, которое уже встречается вне зависимости от того, насколько оно спорадично, всегда можно усилить с помощью положительного подкрепления. Если вы зовете щенка, и он подходит к вам, а вы его ласкаете, то в дальнейшем подход щенка на зов становится все более и более надежным даже безо всякого другого обучения. Предположим, что вы хотите, чтобы кто то позвонил вам – ваш отпрыск, родитель или любимый. Если он или она не звонит, то тогда уж ничего не поделаешь. Самое главное в обучении с подкреплением то, что вы не можете подкрепить поведение, которое не встречается. С другой стороны, если вы всегда проявляете радость, когда любимые вам звонят, то это значит что их поведение положительно подкрепляется, вероятность частоты их звонков, очевидно, увеличится. Конечно, если вы примените отрицательное подкрепление – «Почему ты не позвонил, почему я должна тебе звонить, ты мне никогда не звонишь» и т. д., замечания, которые вызывают раздражение, – вы создаете ситуацию, при которой звонящий избегает неприятностей тем, что не звонит; фактически вы обучаете их не звонить. Простое введение положительного подкрепления за поведение является наиболее элементарной частью этого вида обучения. В научной психологической литературе встречаются такие выражения: «Были использованы поведенческие методики» или «Проблема была решена с помощью поведенческого подхода». Обыкновенно это означает, что они отдают предпочтение положительному подкреплению перед другими использованными ими методами. Это совсем не означает, что они использовали весь арсенал приемов, описанных в этой книге; они могут и не знать о них. Однако введение положительного подкрепления часто является единственно необходимым мероприятием. Кстати, например, наиболее действенный способ приучить ребенка не мочиться в постель – лично похвалить его и выразить свое удовольствие, если утром простынки оказались сухими. Положительное подкрепление можно применить и к себе. В Шекспировской студии, которую я в свое время посещала, я встретила юриста с Уолл стрит, которому было под пятьдесят и который был страстным любителем игры в сквош (игра, в которую играют ракетками и мягким мячом в закрытых кортах). Однажды он услышал, как я рассказываю об обучении, и уходя заметил, что можно испробовать положительное подкрепление на его игре в сквош. Вместо того что бы как обычно сокрушаться об ошибках, он попробует воз награждать себя за хорошие удары. Через две недели я снова встретила его. «Как сквош?» – спросила я. На его лице потаилось выражение заинтересованности и радости, что нечасто бывает с юристами с Уолл стрит. "Сначала я чувствовал себя жутким дураком, – ответил он, – говоря: «Хорошо, Пит, молодец!» при каждом удачном ударе. Черт возьми, когда я тренировался один, я даже поглаживал себя по спине. Но затем моя игра начала улучшаться. И сейчас я на четыре ранга выше в клубной лестнице, чем был когда либо раньше. Я побеждаю тех, у которых прежде не мог выиграть даже очко. И получаю гораздо больше удовольствия. С тех пор как я не ору на себя все время, я не кончаю игру злым и разочарованным. Если удар не получился, ничего страшного, следующие будут хорошими. И я обнаруживаю, что мне просто смешно, когда кто нибудь другой делает ошибку, бесится, бросает ракетку – я знаю, что это не улучшит его игру, я только улыбаюсь. Какой жестокий противник. И это сразу же как только перешел на положительное подкрепление. Подкрепление относительно, не абсолютно. Дождь является положительным подкреплением для уток, отрицательным для кошек, довольно безразличен, по крайней мере во влажную погоду, для коров. Пища не является положительным подкреплением, если вы сыты. Улыбки и похвалы могут быть непригодными в качестве подкрепления, если субъект хочет вывести вас из себя. В качестве подкрепления надо выбирать нечто желаемое субъектом. Для любой тренировочной ситуации полезно иметь набор подкреплений. В океанариумах «Жизнь моря» косаток подкрепляют множеством способов: рыбой (их пища), поглаживанием или почесыванием различных частей тела, вниманием окружающих, игрушками и т. д. Все представления – это действия, при которых животное никогда не знает, какое поведение будет подкреплено в следующий раз и каким будет подкрепление; эти «сюрпризы» так интересны для животных, что представления могут идти почти без стандартных подкреплений рыбой; животные получают пищу в конце дня. Необходимость постоянного перехода от одного подкрепления к другому увлекательна и интересна и для тренеров. Положительное подкрепление приносит пользу и при взаимоотношениях между людьми. Оно лежит в основе искусства делать подарки: точно угадать, что будет иметь подкрепляющее действие (правильный выбор является подкреплением и для делающего подарок). У нас чаще всего принято доверять выбор подарков женщинам. Я даже знаю одну семью, в которой мать покупает рождественские подарки всем и ото всех. И очень забавно, когда рождественским утром братья и сестры говорят: «Смотрите, это Биллу от Энни», хотя все знают, что Энни тут ни при чем. Но это не совершенствует у детей навыка выбирать способы поощрения других. В нашем мире человек, выработавший в себе наблюдательность в отношении положительного подкрепления, имеет большие преимущества перед другими. Как мать, я сделала все, чтоб мои сыновья научились делать подарки. Например, однажды, когда они были еще маленькими – семь и пять лет, я повела их в довольно фешенебельный магазин и предложила каждому выбрать по платью для их младшей сестренки. Им понравилось, развалясь в плюшевых креслах, одобрять или не одобрять платья, которые она примеряла, как нравится какому нибудь миллионеру помогать своей подружке выбирать норковую шубку. Их маленькая сестренка тоже получила удовольствие. Так, благодаря этому и подобным упражнениям, урок был усвоен: как по настоящему проникнуться интересом к тому, что хочет другой человек, как находить радость в поисках положительного подкрепления для тех, кого любишь.

Психологи спорят по поводу определения отрицательного подкрепления. Для наших целей отрицательное подкрепление можно определить как то, что субъект будет стараться избегать. Отрицательные подкрепления имеют градации от слегка неприятных стимулов – едва заметный сквозняк от кондиционера в ресторане, который все таки заставляет вас перейти за другой столик, – до всевозможных крайностей, например удара электрическим током. Наказание происходит после поведения, на которое оно должно воздействовать. Таким образом, вы не можете избежать наказания, изменив взгляды или поступки, так как неправильное поведение уже осуществилось. Малыш, которого отшлепали за плохой табель успеваемости, может в дальнейшем учиться лучше или хуже, но уже не сможет изменить того табеля, который он уже принес. Напротив, отрицательное подкрепление можно остановить или избегнуть сиюминутным изменением поведения. Допустим, сидя в гостиной у тетушки, я случайно положила ноги на кофейный столик. Тетушка неодобрительно поднимает брови. Я ставлю ноги на пол. Ее лицо мягчеет. Я чувствую облегчение. И поскольку я смогла остановить сигнал нерасположенности, совершившееся поведение было подкреплено. Я усвоила: в тетушкином доме держи ноги по дальше от мебели. Поведение может быть полностью сформировано на основе отрицательного подкрепления, как в большинстве случаев традиционной дрессировки животных: лошадь учится поворачивать налево, когда тянут за левый повод, потому что поворот прекращает неприятное давление; лев вспрыгивает на тумбу, чтобы избежать назойливого хлыста или острой палки, которые держат около его морды.
В общем, термин «подкрепление» в этой книге относится к положительному подкреплению; если я захочу обсудить отрицательное подкреняение, я оговорю это особо. Вообще же оба вида подкрепления подчиняются одинаковым правилам применения. Например, ошибка во времени подачи подкрепления не даст результатов (или результаты будут плохими) при использовании как одного, так и другого метода подкрепления.

Время подачи подкрепления

Как уже говорилось, подкрепление должно совершаться в связи с действием, которое предполагается видоизменить. Подкрепление – это информация. Оно говорит субъекту, что именно вам нравится. Когда субъект пытается обучиться, информационное содержание подкрепления становится важнее самого подкрепления. В тренировке спортсменов или при обучении танцоров именно восклицания инструктора «Да!» или «Хорошо!», отмечающие нужное движение, а не разбор тренировки или репетиции в раздевалке дают требующуюся информацию. Запоздалое подкрепление является наибольшим недочетом начинающего дрессировщика. Собака садится, но к тому времени, когда хозяин говорит: «Хорошая собака», собака уже снова стоит. За что, думает животное, его хвалят? За то, что оно встает. Если у вас возникают трудности в дрессировке, первый вопрос, который надо себе задать, не запаздывает ли ваше подкрепление. Если вы при работе с животным вдруг застряли в самый разгар дела, то иногда полезно, чтоб кто нибудь со стороны понаблюдал за запаздыванием подкреплений.
Мы всегда слишком запаздываем подкрепляя друг друга. "Послушай, дорогая, вчера вечером ты выглядела замечательно", – звучит совсем не так, как та же фраза, сказанная вовремя. Отсрочка подкрепления может даже оказать вреднее воздействие («А что, разве я сейчас не выгляжу замечательно?»). Мы свято верим, что сила слов перекроет ошибки во времени подкрепления. Слишком раннее подкрепление тоже неэффективно. В зоопарке Бронкса служители замучились с гориллой. Им было нужно, чтобы она выходила в вольер, чтобы можно было почистить внутреннюю клетку, но она взяла манеру сидеть в дверном проеме, и, обладая недюжинной силой, не давала закрываться скользящей двери. Когда же служители клали пищу снаружи или подманивали ее бананами, горилла либо не обращала на них внимания, либо хватала пищу и бежала обратно к своей двери, прежде чем ту успевали закрыть. Дрессировщика, работавшего при зоопарке, попросили разобраться. Он объяснил служителям, что размахивание бананами и подбрасывание пищи было попыткой подкрепить действие, которое еще не совершилось. Это называется взяточничеством. Надо было не замечать животное, пока оно сидело в дверях, но подкреплять пищей, если оно выйдет оттуда самостоятельно. Проблема была решена.
Мне кажется, что иногда и детей мы подкрепляем слишком рано, находясь под ложным впечатлением, будто мы их подбадриваем («Молодец, хорошо, ты уже почти все сделала правильно»). Возможно, при этом мы подкрепляем попытки. Но существует разница между попыткой сделать что то и выполнением этого. Причитания типа «я не могу» иногда отражают фактическое положение вещей, но они могут являться и признаками того, что часто подкреплялись просто попытки. Вообще, подкрепление поведения, которое еще не совершилось, – подарками, обещаниями, комплиментами или чем нибудь в этом роде – ни капельки не подкрепляет это поведение. Если что то и подкрепляется, так это поведение, совершающееся в данное время: вероятнее всего – выпрашивание подкрепления. Соблюдение времени очень важно и при обучении с отрицательным подкреплением. Лошадь учится поворачивать налево, когда тянут за левый повод, но только если после поворота натяжение ослабевает. Прекращение натяжения является подкреплением. Вы садитесь на лошадь, пришпориваете ее, и она движется вперед – тогда вам надо перестать ее пришпоривать (если, конечно, вы не хотите, чтобы она двигалась быстрее). Начинающие наездники часто тычут лошадь в бока непрерывно, как будто шпоры это своего рода педаль газа в автомобиле, необходимая для движения. Пришпоривание не прекращается и тем самым не несет никакой информации для лошади. Так в школах верховой езды появляются лошади с железными боками, которые передвигаются черепашьим шагом независимо от того, как часто их пришпоривают.
То же происходит и с людьми, к которым постоянно придираются и бранят родители, начальство или учителя. Если отрицательное подкрепление не прекращается в момент достижения желаемых результатов, то оно не является подкреплением и не несет информации. Оно становится как буквально, так и в терминах теории информации «шумом».
Когда я смотрю по телевизору футбол или бейсбол, я всегда поражаюсь замечательной своевременности подкреплений, вновь и вновь получаемых игроками. Как только забивают гол или бегун пересекает финишную линию, рев толпы сигнализирует полное одобрение; а только посмотрите на бешеный обмен взаимоподкреплений игроков в тот момент, когда счет открыт или игра выиграна. С артистами, особенно с киноактерами, дело обстоит совершенно иначе. Даже на сцене аплодисменты раздаются после того, как работа кончается. У артистов кино не существует своевременного подкрепления, за исключением редкого отзыва режиссера или оператора об их работе или рукопожатия; письма поклонников и положительные рецензии, приходящие спустя недели и месяцы, бледнеют в сравнении с неистовством американского стадиона в минуту успеха. Нет ничего удивительного, что некоторые звезды кино проявляют болезненную страсть к низкой лести, и сенсациям; работа может совершенно не удовлетворять, если подкрепления, даже самые блестящие, всегда опаздывают.

Величина подкрепления

Начинающие тренеры, использующие пищевое подкрепление при работе с животными, часто не знают, какова должна быть величина каждого подкрепления. Ответ таков: чем меньше, тем лучше. Чем меньше подкрепление, тем быстрее животное съест его. Это не только экономит время, но и позволяет дать большее количество подкреплений за один сеанс, прежде чем животное насытиться. В 1979 г. Национальный зоопарк в Вашингтоне, штат Колумбия, пригласил меня в качестве консультанта для обучения группы работников зоопарка технике положительного подкрепления. Одна из смотрительниц в моей группе жаловалась, что обучение панды продвигается у нее очень медленно. Мне показалось это странным, потому что интуитивно я чувствовала, что панды – эти большие, прожорливые, активные животные – должны легко поддаваться обучению с пищевым подкреплением. Я понаблюдала за ее занятиями и обнаружила, что, когда смотрительнице удавалось добиться какого либо движения, она давала панде целую морковку. Панда долго смаковала каждую морковку, поэтому в течение пятнадцати минут отведенного ей драгоценного времени она зарабатывала только три подкрепления (а кроме того, морковь ей надоедала). Один ломтик моркови на подкрепление был бы лучше.
Вообще, подкрепление величиной в один глоток животного вполне достаточно для поддержания его заинтересованности – одно два зернышка для цыпленка, кубик мяса в 6 мм для кошки, половина яблока для слона. Особо любимой пищи можно давать и еще меньше – например чайную ложку зерна для лошади. Служители Национального зоопарка обучали белых медведей многим полезным вещам, таким, как переход по команде в другую клетку, используя изюминки.
Основное правило дрессировщика заключается в том, что если вы собираетесь провести в день одно занятие, то можете рассчитывать на хорошую работу животного примерно за четверть его дневного рациона, остальное дается после окончания работы. Если же вам надо провести три или четыре занятия в день, то дневную порцию пищи надо разделить примерно на восемьдесят частей и за один сеанс давать двадцать или тридцать. Восемьдесят подкреплений, видимо, являются максимумом, способным заинтересовать субъекта в течение дня. (Может быть, поэтому слайдовая кассета содержит восемьдесят слайдов; по крайней мере, когда лектор просит демонстратора показать вторую кассету слайдов, я тяжело вздыхаю.)
Размер подкрепления зависит также от сложности задачи. В океанариуме «Жизнь моря» мы сочли необходимым давать каждому дельфину по большой макрели за их олимпийские 6 7 метровые вертикальные прыжки. Они просто отказывались делать это за обычное вознаграждение в виде двух маленьких корюшек. У людей почти всегда более трудная работа вознаграждается лучше. А если этого нет, то как мы ненавидим тяжелую работу, если нам приходится ее делать.

Одним из наиболее полезных приемов пищевого или какого либо другого подкрепления для человека и животных является получение куша. Это награда, которая во много, иногда в 10 раз больше обыкновенного подкрепления и являющаяся сюрпризом для субъекта. В рекламном агентстве, где я когда то работала, бывали официальные вечера на Рождество, а также неофициальные праздники по поводу окончания большой работы или заполучения нового клиента. Но у председателя правления была еще привычка устраивать в год один два абсолютно неожиданных вечера. Внезапно в середине дня он проносился по всем комнатам конторы, крича, чтоб все кончали работу. Коммутаторы выключались, появлялась процессия поставщиков провизии, музыканты, буфетчики, шампанское, копченая семга, и все это только для нас и безо всякой особенной причины. Это было неожиданным кушем для пятидесяти человек. Я думаю, что это очень способствовало поднятию духа коллектива. Куш можно использовать и для того, чтоб отметить внезапное озарение. Один мой знакомый наездник, когда лошадь впервые проделывает какой нибудь сложный маневр, соскакивает с нее, освобождает от седла и уздечки и свободно выпускает на манеж – куш полной свободы, который часто, по видимому, может привести к образованию новой линии поведения. Как ни странно, получение всего одного куша может так же улучшить ответы непокорного, испуганного или сопротивляющегося субъекта, который вообще не проявлял нужного поведения. В океанариуме «Жизнь моря» мы проводи ли исследования по заданию ВМС США, в которых дельфин получал подкрепление за новые реакции, осуществляемые вместо старого, ранее выработанного поведения. Испытуемой была понятливая самочка по имени Хоу, которая редко давала новые ответы. Когда ей не стало удаваться получать подкрепления за свои действия, она стала неактивной, и в конце концов в течение одного занятия за двадцать минут не дала ни одного ответа. Наконец, тренер кинул ей пару рыбок «ни за что». Явно ошарашенная такой щедростью, Хоу снова стала активной и вскоре выполнила движение, которое можно было подкрепить, что привело к несомненному прогрессу на последующих занятиях. Я сама бывала в таком же положении, как этот дельфин. Когда мне было пятнадцать лет, самым большим удовольствием для меня были уроки верховой езды. Конюшни, где я занималась, продавали билеты, каждый на десять уроков; по своим деньгам я могла позволить себе один билет в месяц. В то время я жила с отцом, Филиппом Уили, и мачехой, Рики; и хотя они относились ко мне очень хорошо, я вступила в один из тех периодов юности, когда беспрерывно целыми днями бываешь невыносимо грубым и противным. Однажды вечером супруги Уйди, которые были любящими и изобретательными родителями, сказали, что они ужасно устали от моего поведения и поэтому решили меня наградить. И они презентовали мне ослепительно новый, дополнительный бесплатный билет на верховую езду. Один из них не поленился съездить на конюшни, чтобы купить его. Поразительно! Незаслуженный куш. Как мне помнится, я с ходу переменилась, и Рики Уйди подтвердила это много лет спустя, когда я писала эту книгу. Почему назаработанный куш может оказать такое внезапное и далеко идущее влияние, я не совсем понимаю. Может быть, со временем кто нибудь напишет диссертацию по этому поводу и объяснит нам это. Я только знаю, что дополнительный билет на верховую езду мгновенно снял у меня сильные чувства угнетенности и обиды, и я подозреваю, что и дельфин чувствовал то же самое.

Условное подкрепление

Очень часто, особенно при работе с пищевым подкреплением, его невозможно дать в тот момент, когда субъект делает то, что хотели бы поощрить. Если я учу дельфина прыгать, то я никак не могу дать ему рыбку в тот момент, когда он находится в воздухе. Если за каждым прыжком следует брошенная рыбка (отставленное подкрепление), то у животного в конце концов образуется связь между прыжком и едой, и оно будет прыгать чаще. Однако это не несет информации о том, какой из аспектов прыжка мне нравится. На какую высоту? С каким прогибом? Может, надо войти обратно в воду со всплеском? Таким образом, потребуется очень много повторений, чтобы животное установило, какой именно прыжок я имела в виду. Чтобы обойти эту трудность, мы используем условное подкрепление. Условное подкрепление представляет собой какой либо изначально ничего незначащий сигнал – звук, свет, движение, – который умышленно связывают с подачей подкрепления. Тренеры дельфинов остановили свой выбор на полицейском свистке: его хорошо слышно даже под водой и он не связывает руки, чтобы можно было давать сигналы и бросать рыбу. С другими животными я обычно использую «сверчка», десятицентовую игрушку, которая щелкает, когда на нее нажимаешь, или особые поощряющие слова, выбранные и приберегаемые для использования в качестве условного подкрепления: «хорошая собака», «хорошая лошадка». Школьные учителя часто прибегают к некоторым таким ритуальным и тщательно нормированным словам похвалы – «замечательно» или «очень хорошо», – за которые дети страстно работают и ждут их. Наша жизнь изобилует условными подкреплениями. Нам нравится слышать, как звонит телефон или видеть набитый почтовый ящик, даже если половина звонков неинтересна и большая часть корреспонденции – утиль, потому что множество случаев научили нас связывать звонок или конверт с хорошим. Нам нравится рождественская музыка, и мы ненавидим запах зубного кабинета. Мы храним окружающие нас вещи – картины, посуду, трофеи – не потому, что они красивы или полезны, а потому, что они напоминают нам о временах, когда мы были счастливы, или о людях, которых мы любили. Они представляют собой условные подкрепления. Практически дрессировка животных с использованием положительного подкрепления почти всегда должна начинаться с выработки условного подкрепления. Прежде чем начать выработку поведения как такового, пока субъект еще ничего особенного и не делает, вы учите его понимать значимость условного подкрепления, сочетая его с пищей, поглаживанием иди другим истинным подкреплением. Иногда, по крайней мере при работе с животными, вы можете уловить, когда субъект начинает узнавать ваш сигнал, означающий «Хорошо!». Видно, как животное вздрагивает при действии условного подкрепления и начинает искать истинное подкрепление. После выработки условного подкрепления в ваших руках оказывается реальный способ сообщения животному, что в его поведении вас интересует. Чтобы разговаривать с животными, вам не обязательно быть доктором Дулиттлом, можно очень многое сказать таким выработанным подкреплением. Условные подкрепления приобретают чрезвычайную силу. Так как информация «Ты прав» сама по себе представляет ценность, она не обязательно должна сопровождаться первичным подкреплением. Фактически использование пищи, ласки или чего нибудь в этом роде можно практически свести к нулю, а условное подкрепление будет приносить прекрасные результаты. Я видела, как морские млекопитающие долго работали после насыщения за условные подкрепления, а лошади и собаки работают по часу и более с маленьким или безо всякого безусловного подкрепления. Люди конечно же тоже могут бесконечно работать за деньги, являющиеся ничем иным как условным подкреплением, обозначением вещей, которые на них можно купить, особенно люди, которые уже заработали гораздо больше денег, чем они когда либо смогут действительно потратить, и, следовательно, пристрастившиеся к условному подкреплению. Действие условного подкрепления можно усилить, сочетая его с несколькими безусловными подкреплениями. В данный момент субъект может не хотеть, скажем, есть, но если тот же подкрепляющий звук или слово были умышленно связаны еще и с водой или другими потребностями или приятными моментами, он сохраняет свое действие и в этом случае. Мои кошки слышат слова «хорошая киса!», когда получают ужин, когда их гладят, когда их впускают в дом и выпускают из дома, когда они проделывают маленькие трюки и получают за них вознаграждение. В результате я могу использовать эти слова для поощрения кошки, спрыгивающей с кухонного стола, и нет нужды сопровождать его каким либо безусловным подкрепдением. Быть может, причина того, что деньги оказывают на нас такое подкрепляющее действие, кроется в том, "что они могут связываться практически с чем угодно. Это чрезвычайно обобщенное условное подкрепление. Как только вы выработали условное подкрепление, вы должны пользоваться им осторожно, не разбрасывать без толку, иначе его сила уменьшится. Дети, которые ездили на моих уэльских пони, очень скоро научились говорить: «Хорошая лошадка!» только когда хотели подкрепить поведение. Если им просто хотелось выразить свою привязанность, они могли болтать с пони, как угодно, не употребляя этих слов. Однажды девочка, которая только что присоединилась к их компании, начала гладить пони, приговаривая: «Ты хорошая лошадка!». Трое остальных тотчас же ополчились на нее: «Ты за что ему это говоришь? Он же ничего не сделал!». Подобным же образом можно и должно окружить заботой и вниманием детей, супруга, родителей, любимых и друзей безотносительно к какому нибудь определенному поведению, но необходимо приберечь что то специально в качестве условного подкрепления чего либо определенного. Существует множество реальных событий, заслуживающих похвалы, подкрепления, которым щедро обмениваются в счастливых семьях. Однако фальшивая или незначимая награда вскоре вызывает негодование даже у маленьких детей и теряет всякую силу в качестве подкрепления. Можно выработать и условное отрицательное подкрепление, которое может быть очень полезным. Дети и многие животные часто моментально реагируют на резкое, громкое слово запрета, которое ничем не сопровождается. Возможно, оно является первичным или безусловным подкрепле нием. Но некоторые животные – особенно этим славятся кошки – игнорируют окрики и брань. Одна моя подруга со вершенно безуспешно пыталась отучить свою кошку царапать кушетку, используя в качестве отрицательного подкрепления возглас «Нет!». Однажды в кухне она уронила большой латунный поднос, случайно упавший почти рядом с кошкой, и, когда раздался громкий грохот подноса, воскликнула: «Нет!». Кошка была страшно напугана, подпрыгнула вверх, подняв шерсть дыбом. В следующий раз, когда кошка начала драть кушетку, хозяйка крикнула: «Нет!», у кошки сделался испуганный вид, и она тотчас же перестала. Двух трех повторений ставшего условным слова оказалось достаточно, чтобы навсегда прекратить это поведение.

Бытует неправильный взгляд, что если вы начали вырабатывать поведение с помощью положительного подкрепления, то должны продолжать его применение на протяжении всей дельнейшей жизни субъекта, если этого не будет, то поведение исчезнет. Это неверно: постоянное под крепление необходимо только на стадиях обучения. Вы можете несколько раз вознаградить годовалого ребенка за пользование горшком, но как только поведение заучено, предмет обучения сам о себе позаботится. Мы даем или должны давать начинающему множество подкреплений – обучение ребенка езде на велосипеде идет под настоящий поток: «Правильно, крепче держи руль, у тебя получилось, хорошо!» Но вы будете выглядеть довольно глупо (а ребенок решит, что вы сошли с ума), если вы будете продолжать хвалить его после того как навык установился. Для того чтобы поддерживать уже выученное поведение на определенном уровне надежности, не только не надо подкреплять его все время, а даже, наоборот, следует прекратить регулярные подкрепления и перейти на эпизодическое использование подкрепления, подаваемого в случайном и не предсказуемом порядке. Это и есть то, что психологи называют вариабельным режимом подкрепления. Вариабельный режим гораздо более эффективен для поддержания поведения, чем постоянный, предсказуемый. Один психолог объяснил это мне так: если у вас машина новая и всегда хорошо заводилась, а однажды, когда вы сели в нее, повернули ключ, она не завелась, то вы, может быть, и попробуете завести ее еще несколько раз, но скоро решите, что что нибудь не в порядке, и позвоните в гараж. Поведение, состоящее в поворачивании ключа, при отсутствии ожидаемого немедленного подкрепления быстро угаснет. С другой стороны, если у вас вместо машины старая консервная банка, которая еще ни разу не заводилась с первой попытки, и каждый раз требуется целая вечность для того, чтобы привести ее в движение, вы можете продолжать попытки ее завести в течение получаса; ваше поведение по поворачиванию ключа происходит в низковероятностном режиме подкрепления и поэтому сильнейшим образом поддерживается. Если давать дельфину рыбку за каждый прыжок, то скоро прыжки станут невысокими, небрежными, лишь бы отделаться. Если теперь перестать давать рыбу, дельфин тут же перестает прыгать. Но, если после того как животное научилось прыгать за рыбку, начать подкреплять первый прыжок, затем третий и так далее наугад, поведение будет поддерживаться на более высоком уровне: не получив подкрепления, животное станет прыгать чаще, стараясь угадать счастливый номер, и прыжки могут даже усилиться. В свою очередь это позволит подкреплять выборочно наиболее сильные прыжки, – то есть посредством вариативного режима совершенствовать деятельность. Но даже некоторые профессиональные дрессировщики не могут правильно использовать вариативный режим положительного подкрепления; многим эта концепция представляется особенно трудной, не укладывающейся в голове. Нам понято, что нет нужды продолжать наказывать за неправильное поведение, если оно прекратилось, но почему бы не вознаграждать постоянно за правильное поведение. Мы не так уверены в этом только когда ставим целью добиться с помощью положительного подкрепления улучшения дисциплины. Действенность вариатавного подкрепления лежит в основе всех азартных игр. Если каждый раз, опустив в автомат 5 центов, будете получать десять, то скоро вы потеряете к этому интерес. Да, вы будете делать деньги, но какой это нудный способ! Людям нравится играть с автоматом именно потому, что невозможно предугадать заранее, то ли ничего не получишь, то ли какую то мелочь, то ли сразу кучу денег, и когда именно будет это подкрепление (это может быть только один самый первый раз). Почему одни люди втягиваются в азартную игру, а другие могут поиграть и бросить, это уже другой вопрос, но для тех, кто попался на крючок, этим крючком стал вариативный режим положительного подкрепления. Чем длительнее интервалы между подкреплениями в вариативном режиме, тем сильнее он стимулирует поведение. Однако режимы с длительными интервалами работают против вас, когда вы пытаетесь угасить поведение. Если поведение не подкреплять совсем, то скоро появится тенденция к его угасанию; но если оно все таки время от времени подкрепляется – неважно сколь эпизодично – одна сигарета, одна рюмка, одна поблажка ворчуну или нытику – и поведение вместо того, чтобы угасаться, может быть значительно усилено режимом с длительными интервалами между подкреплениями. Всем встречались люди, которые непонятным образом привязаны к супругам или любовникам, которые с ними плохо обращаются. Мы привыкли думать, что так бывает только с женщинами – она чувствует влечение к тому, кто груб, невнимателен, эгоистичен и даже жесток, она его все равно любит, – но это случается и с мужчинами. Каждый знает людей, которые после развода или другого рода утраты одного негодля находят другого, в точности похожего на предыдущего. Являются ли эти люди вечными жертвами по каким либо глубоким психологическим причинам? Возможно. Но, может быть, они – жертвы режима с длительными интервалами между подкреплениями? Если вы вступили в связь с очаровательным, обаятельным, интересным в сексуальном плане, веселым и внимательным человеком, а затем он становится все более несговорчивым, даже обидчивым, но все же время от времени проявляет свои хорошие качества, вы станете жить ради этих все более редких моментов, когда вы получаете это прекрасное подкрепление: полное очарования, обаяния, привлекательности и веселья внимание. И парадоксально с точки зрения здравого смысла, но закономерно с точки зрения теории обучения, что чем реже и непредсказуемей становятся такие моменты, тем сильнее становится их подкрепляющий эффект, и тем дольше ваша линия поведения будет сохраняться. Кроме того, легко понять, почему человек, однажды оказавшийся в таких отношениях, часто ищет их повторения: ему может казаться, что во взаимоотношениях с нормальным человеком, который сдержан и доброжелателен большую часть времени, не хватает остроты того редкого, страстно желаемого и потому вдвойне действенного подкрепления. Посмотрите на ситуацию с точки зрения человека, управляющего поведением: я могу держать ее (его) в безоговорочном подчинении, так, "Чтобы она (он) делала все, что я захочу, ради моего удобства и спокойствия, до тех пор пока я даю ей (ему) все, что она (он) хочет… изредка. Это один из способов, которыми сутенеры держат в повиновении своих девочек. Конечно, это крепкие путы, но однажды жертва осознает, что сила «очарования» по крайней мере отчасти зависит от режима подкрепления, и спокойно уйдет от этого типа отношений и поищет что то другое.

Исключения из правила вариативного подкрепления

Лишь в одном случае не следует прибегать к вариативному режиму подкрепления, после того как поведение заучено, – это когда оно направлено на решение своего рода головоломки или теста. При одном из видов дрессировки собака должна выбирать из нескольких разнородных предметов тот, который побывал в руках у хозяина и хранит его запах. При этом необходимо каждый раз говорить собаке, что она выбрала правильно, чтобы в следующий раз она знала, что надо делать. В тестах на различение, – скажем, идентификация более высокого из двух звуков – необходимо подкреплять каждый правильный ответ испытуемого, чтобы он был постоянно информирован о том, какую задачу он решает (подойдет, конечно, и условное подкрепление). Когда мы отгадываем Кроссворд или составляем картинку загадку, мы получаем подкрепления за правильные догадки, так как только они являются «подходящими». Если бы при составлении картинки загадки можно было вставить в одну ячейку несколько кусочков, то положительного подкрепления за правильный выбор, который является обязательной обратной связью в любой ситуации выбора, не получалось бы.

Суеверия: случайные подкрепления

В реальной жизни подкрепления возникают на каждом шагу и часто представляют собой лишь случайное стечение обстоятельств. Один биолог, изучавший ястребов, заметил, что если ястреб поймал под каким либо кустом мышь, то в течение недели, а иногда и больше, он будет ежедневно проверять этот куст; вероятность его полета именно над этим местом обусловлена силой подкрепления. Попробуйте пройти мимо мусорной корзины, тщательно к ней не приглядываясь, если накануне – нашли в ней пять долларов. Случайное подкрепление полезно для ястреба; вообще можно сказать, что поведение животных эволюционировало так, что каждый вид обладает возможностью извлекать пользу из любого подкрепления. Однако многие случайные подкрепления не сопровождаются полезным результатом, но тем не менее могут оказать сильное влияние на поведение. Когда поведение не связано с последующими событиями, но в мозгу субъекта связывается с ними в качестве необходимого условия их осуществления, говорят о суеверном поведении. Пример этого – человек, грызущий карандаш. Если во время экзамена вам случится взять в рот карандаш и тут же вам придет в голову правильный ответ или хорошая мысль, то такое подкрепление может изменить ваше поведение: хорошие мысли пришли, когда грыз карандаш, таким образом, это действие подкрепляется. Когда я училась в колледже, у меня не было ни одного карандаша, не покрытого отметинами от зубов, – на особенно трудных экзаменах я иногда перегрызла карандаш пополам. Я была уверена, что это помогало мне думать. В действительности же это было всего лишь случайно обусловленное поведение. То же самое можно сказать отношении определенной одежды или совершении некого ритуала перед тем как взяться за какое либо дело. Я видела одного бейсболиста, который совершал девятичленную цепочку действий каждый раз, когда готовился подать мяч: дотрагивался до кепки, касался мячом перчатки, сдвигал кепку вперед, тер ухо, сдвигал кепку назад, шаркал ногой и т. д. В трудные моменты он мог повторить все девять действий дважды, никогда не нарушая их порядок: Эта последовательность действий совершалась очень быстро, комментаторы никогда не останавливались на ней – но тем не менее она представляет собой сложное суеверное поведение. «Суеверия» часто возникают при дрессировке животных. Животное может руководствоваться в своих ответах такими критериями, которые вы и не собирались вводить, но которые часто случайно совпадали с подкреплениями и образовали условную связь. Например, животное может считать, что чтобы получить подкрепление, оно должно находиться в определенном месте, повернуться в какую либо сторону или особым образом сидеть. Когда вы захотите, чтобы оно работало в новом месте или при другой ориентации, внезапно загадочным образом все поведение ломается, и пойди пойми почему это произошло. Поэтому гораздо лучше, как только поведение начинает формироваться, начинать разнообразить варианты условий, которые не представляются вам важными, чтобы не возникло какого либо случайного обусловливания, которое впоследствии будет вам мешать. Более всего следите, чтобы не образовывались случайные временные связи. Как животное, так и люди очень хорошо чувствуют временные интервалы. Однажды я была совершенно уверена, что обучила двух морских свинок прыгать по команде (по сигналу моей руки), пока один из посетивших нас ученых не доказал мне с секундомером в руке, что они прыгают каждые двадцать девять секунд. Это у меня произошло случайное обусловливание подачи команды с очень большой регулярностью, а они воспользовались этим вместо той информации, которой они должны были пользоваться по моему предположению. Многие потомственные дрессировщики находятся просто в плену суеверного способа мышления и поведения. Среди них я встречала некоторых, которые говорили, что дельфины предпочитают людей, одетых в белое, что мулов необходимо бить, что медведи не любят женщин и т. д. Это относится и к тем, кто работает с людьми и считает, например, что на пятиклассников необходимо кричать и что наказание необходимо, чтобы добиться уважения. Такие воспитатели находятся во власти традиции, они вынуждены всегда работать одними и теми же способами, так как не могут разделить действенных методов от того, что является просто суеверием. Эта слабость, или смешение, обнаруживается у представителей многих профессий – в образовании, технике, военном деле, но в большей мере, пожалуй, в медицине. Ужас сколько всего назначается пациенту не потому, что это обладает целебными свойствами, а просто потому, что так всегда делали или все сейчас делают. Каждый, кто хоть раз лежал в больнице, может вспомнить с полдюжины примеров ненужных действий, которые представляют собой не более как суеверное поведение. Интересно, что суеверное поведение не исчезает, если вы просто указываете на его неэффективность; будучи очень сильно заученным, оно соответственно сильно оберегается. Попробуйте поговорить с врачом о его привычке использовать неэффективное или даже вредное лечение, и вы полу чите отпор в соответствующих выражениях; я уверена, что и тот бейсболист с девятиступенчатым суеверным выражением нервного возбуждения будет яростно противиться всякому, кто предложит ему играть в мяч, скажем, без кепки, до которой он четырежды дотрагивается. Единственный способ избавиться от суеверного поведения – это убедиться, что оно не связано с подкреплением. Мой сын Тэд очень любит фехтование. Два три раза в неделю он ходит на тренировку, а по выходным часто ездит на соревнования. Однажды во время поединка с сильным партнером он почувствовал себя подавленным, потому что оставил дома свою любимую шпагу. Он проиграл матч. Потом он понял, что ощущение подавленности, очевидно, гораздо больше влияет на его действия, чем та шпага, которой он пользуется, а следовательно, иметь «любимую» шпагу – суеверие. Тэд выявлял и боролся с любым суеверным поведением, которое могло бы связаться с фехтованием. Он обнаружил у себя много таких пунктиков, начиная с привязанности к некоторым предметам одежды до внутреннего убеждения, что на его бой может повлиять приснившийся сон, спор или даже отсутствие фруктового сока на соревнованиях. Систематически анализируя каждое из этих обстоятельств, он разорвал одну за другой свою зависимость от них, так как понял, что это суеверия. И в результате теперь он выходит на каждый бой спокойным и уверенным, если даже перед этим ему снился кошмар про опоздание на поезд, потерю снаряжения, баталии с таксистами, если даже он фехтует одолженной шпагой в тренировочном костюме и в разных носках.

Вот несколько примеров того, чего добились мои знакомые с помощью положительного подкрепления: Джуди, дизайнер по профессии, чтобы оставаться в форме, поступила в вечерний рисовальный класс при соседнем университете, где занятия происходили раз в неделю; из двадцати человек в классе большинство тоже были дизайнерами, либо коммерческими художниками. Преподаватель на неделю задавал домашнюю работу, выполнением которой многие из этих занятых людей себя не утруждали. Преподаватель каждый раз по десяти, а то и более минут разглагольствовал о слабом выполнении домашних заданий. Устав от того, что их без конца бранили, Джуди предложила преподавателю подкреплять тех. Кто принес домашние работы, вместо того чтобы вправлять мозги тем, кто не сделал их. Так он и поступил, подкрепляя своих учеников публичной похвалой за каждое выполненное задание. К третьей неделе в классе не только улучшилось настроение, но и возросло число выполнивших домашнее задание с одной трети до трех четвертей класса. Шеннон, студентка колледжа, пришла в гости к одним знакомым и застала такую сцену. Четверо взрослых безуспешно и не без некоторого риска для себя пытались удержать немецкую овчарку и полечить ее больное ухо. Шеннон, которая не особенно любит собак, но изучает роль положительного подкрепления, достала из холодильника немного сыра и за пять минут научила собаку сидеть смирно, пока она без посторонней помощи обработала ей ухо. Молодая женщина вышла замуж за человека, который очень любил распоряжаться и командовать. Хуже того, и его отец, который жил с ними, тоже взялся помыкать невесткой. Эту историю рассказывала мне мать девушки. Она была в ужасе, когда впервые увидела, что приходится терпеть ее дочери. «Не беспокойся, мама, – сказала дочь, – поживем – увидим». Дочь взяла за правило как можно меньше реагировать на команды и резкие реплики, и одновременно подкреплять послушанием и живостью реакции любое проявление вежливости и внимания со стороны мужчин. За год она превратила их в очень славных людей. Теперь, когда она приходит домой, они встречают ее улыбками, и оба с радостью соглашаются помочь с покупками. Одна восьмиклассница, жившая в городе, любила по выходным брать свою собаку на загородные прогулки, но собака часто убегала очень далеко и не возвращалась на зов, особенно когда наступала пора ехать домой. Однажды во время прогулки, когда, бегая туда сюда, собака сама подходила к девочке, та начала очень живо на это реагировать – хвалить, гладить, болтать, обнимать, возиться с собакой. Когда пришло время ехать домой, девочка позвала собаку, и та с радостью подошла к ней. Громадное радушие в качестве положительного подкрепления, очевидно, перевесило обычное продление собакой своей свободы. Больше на прогулках неприятностей с ней не было. Новый администратор одного грозного босса прикинул, что из его работы может являться подкреплением для босса – например принесение бумаг на подпись, – и старался как можно чаще приурочить это дело ко времени, когда босс не был в ярости. Босс стал спокойнее и, подписывая бумаги, стал даже отпускать шутки. Некоторые люди создают особые типы подкреплений, чтобы заслужить их, другие готовы многим пожертвовать. Аннет, неработающая женщина, имеющая взрослых детей и живущая за городом, была бы практически оторвана от мира, если бы не обилие друзей, которые звонят ей по телефону каждую неделю, а то и чаще, чтобы поделиться новостями. Это не только соседи или родственники, звонят и многие занятые работающие, женщины, живущие далеко. И я одна из них. Почему же мы все звоним Аннет? Если у вас плохие новости – вы заболели гриппом, у вас грядет ревизия или няня вашего ребенка переехала в Кливленд, – вы получите у Аннет сочувствие и совет; но так поступит и любой друг при хороших же новостях от Аннет получаешь необычайное подкрепление. Сообщите ей, что банк открыл вам кредит, она не просто скажет: «Колоссально!». Она точно расскажет чем вы это заработали и заслужили. «Вот видишь? – откликнется Аннет. – Вспомни, как ты много работала, чтобы обеспечить хорошую сумму кредита. Вспомни все неприятности, которые у тебя были с телефонной компанией и с получением билета на самолет. Это тебе награда; в тебе признали деловую женщину. Для этого надо было делать правильные шаги, и ты их делала. Я просто горжусь тобой!» Невероятно! Это больше, чем одобрение, это подкрепление за прошлые усилия, которые в данное время кажутся в основном неудачами. Аннет принимает хорошие новости не с точки зрения «удачи», а превращает их в подкрепление. Это конечно же подкрепляет вашу склонность звонить Аннет.

Организованное подкрепление

Собрания участвующих в распродаже, клубы организации рекламы, курсы Дейдла Карнеги, общество контроля за собственным весом, да и большинство организаций, в которых происходит групповое обучение самоусовершенствованию используют в основном влияние подкрепления индивидуума группой. Похвала, медали, церемонии награждения и другие формы группового признания являются мощными подкреплениями, используемыми иногда с большим воображением. Директор фирмы, занимающейся распродажей, желая вознаградить свою «команду» за удачный год, арендовал футбольный стадион, устроил большой праздник для служащих старших администраторов и членов их семей; он сделал так, что комиссионеры выбегали на поле через туннель для игроков, а на табло под аплодисменты всех присутствующих вспыхивали их имена. Несколько лет назад я посещала курсы хозяйствования Вернера Эрхарда, программа не лишена духа торгашества, но с точки зрения обучения это, как мне кажется остроумное, а часто даже блестящее применение формирования и подкрепления. Программа, называлась, и я думаю справедливо, тренировкой. Руководитель назывался тренером. Целью формирования было лучше познать самого себя, а основным подкреплением были не реплики тренера, а поведение всей группы, не имеющее словесного выражения. Чтобы групповое поведение стало подкреплением, 250 человек, составлявших группу, просили аплодировать каждому выступавшему независимо от того, понравилась ли им речь или нет. Таким образом, с самого начала застенчивые были ободрены, смелые вознаграждены, и все выступления, как проникновенные, так и бессодержательные получили признание группы. Поначалу аплодисменты были не более чем обязанностью. Но скоро они стали действительно коммуникативным средством, выражающим не степень удовольствия, как в театре, а оттенки чувств и значений. Например, в нашей группе, а я полагаю, что такое бывает в каждой подобной группе, был заядлый спорщик, который часто подвергал сомнению то, что говорил тренер. Когда это произошло в третий или четвертый раз, тренер вступил с ним в спор. Всем было ясно, что с точки зрения логики любитель споров на этот раз был в общем то прав. Но поскольку спор тянулся и тянулся, всем остальным в аудитории было все равно, кто прав. Все 249 человек желали только одного: чтобы он замолчал и сел на место. Правила игры, то есть формирующие правила, не позволяли нам протестовать или сказать ему, чтобы он замолчал. Но постепенно всеобщее молчание дошло до его сознания. Мы видели, что он начинает понимать, что никому нет дела до того, что он прав. Может бьпъ, не всегда надо доказывать свою правоту. Мало помалу он погрузился в молчание и сел. Группа немедленно разразилась целой бурей аплодисментов, выражавших сочувствие и понимание наряду с сердечным облегчением – очень мощное положительное подкрепление озарения, которое пришло к спорщику. Случаи обучения такого типа, в которых важную роль играют поведенческие аспекты, а не словесное выражение, безумно трудно объяснить постороннему. Эрхард, подобно учителю дзен, часто прибегает к афоризмам; в случае описанного выше спорщика говорится так: «Когда ты прав, с тебя требуется только одно – быть правым». Это значит, что не обязательно нравиться или вызывать другие приятные чувства: только быть правым. Если бы мне пришлось привести этот афоризм на вечеринке, на которой кто нибудь распинается, человек, окончивший курсы, посмеялся бы, да и любой хороший современный тренер посмеялся бы, но большинство присутствующих решило бы, что я не в своем уме или пьяна. Озарение при тренировке не требует словесного выражения.

Одним из наиболее полезных практических применений подкрепления является самоподкрепление. Мы им часто пренебрегаем, отчасти потому, что это не приходит нам в голову, отчасти, потому что склонны требовать от себя гораздо больше, чем от других. Как сказал один мой знакомый министр: «Немногие имеют столь низкие критерии, что по ним легко жить». В результате мы часто по нескольку дней не расслабляемся, переходя от одной задачи к другой, от нее к третьей, не замеченные и неотблагодаренные даже самими собой. Не говоря уже о подкреплении себя за изменение какой либо привычки или приобретение нового навыка, какое либо подкрепление необходимо и просто для будничной жизни; лишение себя подкреплений, мне кажется, – один из факторов повышения нервозности и депрессий.
Вы можете подкрепить себя здоровыми способами – часом досуга, прогулкой, разговором с друзьями или хорошей книгой; или нездоровыми – сигаретами, виски, пищей, от которой толстеют, наркотиками, сидением допоздна и т. д. Мне нравится высказывание актера Рута Гордона: "Актер должен получать комплименты. Если мне приходится долго обходиться без комплиментов, я хвалю себя сам, и это хорошо хотя бы потому, что при этом я уверен в искренности".

Что такое процесс выработки

Подкрепить поведение, которое уже имеется, чтобы оно возникало чаще, – это понятно, но как обучающим заставить своих подопечных делать то, что случайно может ни когда и не возникнуть? Как заставить собаку сделать сальто назад или дельфина прыгнуть через обруч?
Когда дело касается собак, делающих сальто, дельфинов, прыгающих через обруч, или людей, бросающих баскетбольный мяч в кольцо, то эти действия уже совершаются в процессе выработки. Выработка же состоит в том, чтобы использовать малейшую тенденцию изменений поведения в нужном направлении и шаг за шагом сдвигать ее к поставленной цели. На лабораторном жаргоне это называется последовательное приближение. Процесс выработки возможен потому, что поведение живых существ вариабельно. Что бы живое существо ни делало, в одних случаях оно выполняет это более энергично, чем обычно, а в других случаях – наоборот. Неважно, сколь сложно и трудно то окончательное поведение, которое вы хотите выработать, вы всегда можете, установить ряд последовательных целей, найти какое либо поведение, которое осуществляется уже сейчас, и использовать его как первый шаг. Например представим, что я решила обучить цыпленка «танцевать». Я могу начать с наблюдения за естественными движениями цыпленка и давать ему подкрепление всякий раз, как он повернется налево. Скоро первая цель будет достигнута: цыпленок начнет поворачиваться налево гораздо чаще, а вследствие вариабельности эти повороты будут то меньшими, то большими. Теперь я могу избирательно подкреплять только более выраженные движения налево – например поворот на четверть круга. Когда эти движения станут преобладающими, естественная вариативность обусловит то, что некоторые повороты будут совершаться менее, чем на четверть круга, а некоторые будут приближаться к половине круга. Я могу повысить критерий, выдвинуть новую задачу и начать отбирать повороты на полкруга и более. Когда цыпленок обучится совершать несколько полных поворотов на большой скорости за одно подкрепление, я могу считать, что достигла своей конечной цели – танцующего цыпленка. Мы все хорошо знакомы с выработкой поведения, являясь участниками или объектами этого процесса. – Попросту говоря, большая часть воспитания ребенка – процесс выработки поведения. Обучение различным физическим навыкам – от тенниса, до печатанья на машинке – представляет из себя в основном выработку поведения. Мы находимся в процессе выработки или, по крайней мере, стараемся что – либо выработать всякий раз, когда упражняемся в чем либо, начиная от публичного выступления, кончая игрой на фортепьяно. Мы находимся в процессе выработки и тогда, когда пытаемся изменить свое поведение – бросить курить, быть менее застенчивым, лучше распоряжаться деньгами. Достигли или не достигли мы успеха в формировании какого либо поведения у себя или кого то другого, в конечном счета зависит не от нашего искусства, а от настойчивости. Музыкальный критик газеты «Нью Йорк Таймс» писал об одном европейском дирижере, который не будучи великим музыкантом добивался необыкновенной музыки, заставляя свой оркестр репетировать каждый концерт в течение целого года. Большинство из нас может достичь определенного совершенства почти в любой деятельности, если потратить на это достаточно времени. Но это скучно. Разве мы не хотим всегда обучиться новому – катанию на лыжах, игре на пианино, как и любой другой деятельности – как можно быстрее? Конечно, хотим, и вот тут все дело в правильной выработке навыка. Далее, разве мы не предпочитаем избежать вообще или сократить до минимума повторения? Опять таки, конечно же, но некоторые физические навыки требуют повторения, потому что мускулы «учатся» медленно, и требуется многократное повторение движений, прежде чем они станут совершаться с легкостью. Но даже в этом случае хорошо спланированная программа выработки может свести до минимума необходимую тренировку и сделать значимым каждый момент практических занятий тем самым чрезвычайно ускоряя совершенствование И наконец, в спорте, музыке и других творческих устремлениях вы можете захотеть развить не только стабильное выполнение навыка, но и выполнение на том наивысшем уровне, который доступен вам или тому, кого вы обучаете В этом случае правильное использование законов направленной выработки может быть решающим.

Способы и приемы или закономерности

Есть два аспекта выработки: первый способ и приемы, то есть последовательность шагов, необходимых для выработки типа поведения, и второй – закономерности или правила, предписывающие, как, когда и почему эти типы поведения должны подкрепляться.
Большинство тренеров, большинство книг о тренировке и большинство тех, кто обучает тренеров, – имеет дело потом] исключительно со способом или приемом. «Возьмите в руки клюшку для гольфа как показано на рисунке», «Подведите прицел винтовки под нужное место мишени», «Никогда не наклоняйтесь в горах», «Взбивайте яйца металлическим венчиком по часовой стрелке» Это прекрасно. Эти приемы обычно складываются годами при участии многих людей, путем проб и ошибок, и поэтому они оптимальны. В самом деле вы будете более уверенно сидеть на лошади, если пятки у вас опущены, а мяч для гольфа будет послан вами дальше, если вы хорошенько отклонитесь в сторону замаха. Если вы заинтересованы в том, чтобы овладеть каким либо навыком, я могу вас уверить, что вы извлечете максимум возможного от устоявшихся приемов выполнения действий, которые включаются в данный навык, почерпнув это из книг, от преподавателей, инструкторов и наблюдая или изучая действия других людей. Другую сторону выработки составляют закономерности, которые регулируют сам процесс обучения: когда надо поднажать, когда подослабить обучение; как наиболее эффективно повышать критерии, что делать, если возникли затруднения, и, вероятно, самое главное – когда остановиться. В этих вопросах обычно полагаются на интуицию и опыт тренеров или инструкторов, на случай или удачу. Между тем именно успешность применения этих закономерностей определяет разницу между просто хорошим и великим преподавателями, между радостным, быстрым и успешным обучением и обучением, приводящим к срывам, медленным, скучным и неприятным. Хороший процесс выработки, а не только хорошие приемы, делают обучение эффективным.

С моей точки зрения существуют десять правил, управляющих процессом выработки. Некоторые – по крайней мере четыре первых – берут начало из психологических лабораторий и установлены экспериментально. Другие, насколько мне известно, даже не являлись предметом специального изучения, но рассматриваются всеми, кто имел дело с выработкой поведения, как неотъемлемая особенность: вы всегда знаете (обычно слишком поздно), когда вы нарушили одно из них. Я перечислю эти правила, а затем несколько подробнее остановлюсь на каждом из них:
1. Повышайте критерий небольшими градациями, чтобы у субъекта всегда была реальная возможность выполнить требуемое и получить подкрепление.
2. В конкретный промежуток времени отрабатывайте что нибудь одно, не пытайтесь формировать поведение по двум критериям одновременно.
3. Прежде чем увеличивать или повышать критерий, пользуйтесь подкреплением текущего уровня ответа, т. е. подкрепляйте любое исполнение данного действия, имеющегося в данный момент.
4. Вводя новый критерий, временно ослабьте старые.
5. Будьте впереди того, кого вы обучаете: полностью планируйте свою программу выработки так, чтобы в случае внезапного успеха обучаемого, вы знали, что следует подкреплять далее.
6. Не меняйте тренеров на «середине реки»; у вас может быть несколько инструкторов на одного обучающегося, но придерживайтесь одной программы выработки на каждый из типов поведения.
7. Если одна процедура выработки не приносит успеха, найдите другую, существует столько же способов добиться нужного поведения, сколько инструкторов, способных их придумать.
8. Не кончайте тренировку, не дав положительного подкрепления, это соответствует наказанию.
9. Если навык ухудшается, «возвратитесь к детскому саду», быстро повторите весь процесс выработки с серией легких подкреплений.
10. Оканчивайте, по возможности, каждую тренировку на высокой ноте и в любом случае останавливайтесь, оставаясь впереди обучаемого.
1. Повышайте критерий небольшими градациями, чтобы у субъекта всегда была реальная возможность выполнить требуемое и получить подкрепление. Практически это означает, что, когда вы увеличиваете требования или повышаете критерий подкрепления, вы должны это делать в пределах, доступных в данный момент субъ екту. Если ваша лошадь берет барьер в два фута, иногда имея фуг в запасет вы можете увеличить барьер до двух с полови ной футов. Поднять его до трех футов, значит искать себе неприятностей: животное способно на это, но пока не в со стоянии обеспечить стабильности. А повысить барьер до трех с половиной футов означает накликать несчастье.
То, насколько быстро вы можете увеличить критерий, не зависит от фактических возможностей субъекта, нынешних или будущих, никогда не исходите из того, что лошадь боль шое существо с сильными ногами, способное взять восьми футовое препятствие, или из того, что она обычно перепры гивает через четырехфутовый забор на пастбище. Быстрота увеличения критерия зависит от того, насколько хорошо ва ше взаимодействие в процессе выработки, каковы ваши пра вила подкрепления.
Каждый раз, как вы увеличиваете критерий, вы меняете правила. Субъекту должна быть дана возможность обнаружить это; несмотря на изменение правил, при некотором увеличении усилий, субъект должен продолжать получать под крепление (но при этом в некоторых случаях выполнение действия на прежнем уровне становится неэффективным).
Это может быть усвоено только в процессе ознакомления с подкреплением на новом уровне.
Если вы повышаете критерий так сильно, что субъекту надо совершить усилия значительно большие, чем он ранее совершал для вас – неважно делал или не делал он это для себя, – вы сильно рискуете. Поведение может быть сорвано.
У прыгуна могут появиться дурные привычки, такие, как останавливаться перед барьером или сбивать его. Привычки, подавление которых потребует много времени. Самый быстрый – а иногда единственный – способ сформировать поведение – это увеличивать критерии такими ступенями, чтобы субъекту легко давалось постоянное улучшение поведения. Непрерывный прогресс, даже дюйм за дюймом, приведет вас к поставленной цели гораздо быстрее, чем попытки форсировать быстрый прогресс с риском потерять все выработанное поведение.
Однажды мне пришлось встретиться с одним отцом, допустившим в этом серьезную ошибку. Так как сын подросток очень плохо учился, он отобрал у него обожаемый всеми подростками мотоцикл до улучшения отметок. Мальчик стал заниматься лучше, его оценки улучшились, с F и D до D и С. – Однако вместо того, чтобы поощрить этот прогресс, отец сказал, что оценки еще недостаточно хорошие, и продолжал придерживаться своего запрета. Эта эскалация критерия была слишком резкой, мальчик совсем перестал заниматься. Более того, он стал очень недоверчивым.
2. В конкретный промежуток времени отрабатывайте что нибудь одно, не пытайтесь формировать поведение по двум критериям одновременно. Под этим я не подразумеваю, что вы не можете работать над многими различными типами поведения в один и тот же период времени. Безусловно, вы можете это. Во время любого занятия мы можем сначала немного поработать над качеством, затем над скоростью – в теннисе над ударом слева, затем над ударом справа, затем над работой ног и т. д. Это избавляет от монотонности. Хорошие преподаватели все время меняют работу, оставляя данную задачу, как только в ней достигнут успех, и переходят к другой. Однако, когда вы работаете над данным типом поведения, вы должны пользоваться в каждый данный отрезок времени одним и только одним неизменным критерием. Допустим, что я обучаю дельфина делать фонтан брызг, и один раз не дам ему подкрепление, потому что фонтан недостаточно велик, а другой раз – потому что он направлен не в ту сторону, в итоге у животного не будет ключа к расшифровке того, что я хочу от него. Одно подкрепление не может содержать двух типов информации: я должна сначала довести высоту фонтана до удовлетворяющей меня отметки, а затем формировать его направление вне зависимости от высоты, до тех пор, пока оно тоже не будет заучено; только когда оба критерия установлены, я могу требовать соблюдения обоих.
У этого правила множество практических применений. Если задачу можно расчленить на отдельные компоненты, которые затем формируются раздельно, обучение пойдет гораздо быстрее. Рассмотрим обучение удару в гольфе, отправляющему мяч в лунку. Попадет ли мяч в лунку зависит от правильности расстояния, на которое послан мяч, – чтобы оно не было меньше, чем расстояние до лунки, и чтобы мяч не перелетел через нее ~ и от направления удара, чтоб мяч не уходил ни в одну, ни в другую сторону от лунки. Если я собираюсь обучиться удару, я буду практиковаться в этих навыках раздельно. Я бы положила на траву пучок шнура длиной в несколько футов и стала бы тренироваться, посылая мяч вдоль него сначала с расстояния двух, затем четырех, шести, десяти футов и т. д. Я могла бы сделать из шнура круг и стала тренироваться попадать в него с определенного расстояния, постепенно уменьшая размер круга, до тех пор, пока не смогла бы надежно попадать в очень маленькую цель. Только когда меня будут удовлетворять мои навыки удара по мячу как для посылки его на нужное расстояние, так и в заданном направлении, я их объединю и, сделав большую цель, начну менять расстояние, а затем стану уменьшать цель и, снова меняя расстояние, добьюсь попадания в маленькую цель с различных дистанций.

Даже если вы знаете и понимаете принципы выработки, вы не можете применять их, без предварительной практики.
Выработка это не словесный процесс, это невербальный навык – развертывающийся во времени процесс взаимосвязанного поведения, наподобие танца, ухаживания или серфинга. Поэтому его нельзя до конца познать с помощью чтения, размышления или разговоров. Вы должны выполнять его.
Одним из простых и завораживающих способов развить навыки выработки являются обучающие игры. Я использовала эти игры, обучая технике дрессировки. Многие тренеры играют в них из спортивного интереса; они интересны и для развлечения гостей.
Для игры необходимо по крайней мере два человека: обучающийся и тренер. Оптимально количество шесть человек, потому что тогда каждый может побывать и испытуемым и тренером, прежде чем группа утомится; большая группа, например класс или лекционная аудитория, тоже возможна, потому что наблюдать за этим почти так же увлекательно, как участвовать.
Вы отсылаете испытуемого из комнаты. Остальные выбирают тренера и поведение, которое должно быть сформулировано: например, написать свое имя на доске, попрыгать или взобраться на стул. Испытуемый приглашается в комнату, и его просят двигаться по комнате и производить любые движения; тренер свистком подкрепляет движения в направлении желаемого действия. Я предпочитаю, по крайней мере при первых нескольких подкреплениях, придерживаться правила, чтобы «подопытный» должен был возвращаться к дверям после каждого подкрепления начинать действия заново; это, по видимому, препятствует развитию у некоторых испытуемых тенденции просто останавливаться в том месте, где было получено последнее подкрепление. И никаких разговоров.
Смех, вздохи и другие проявления эмоций допускаются (разрешаются), но инструкции и обсуждения исключаются до тех пор, пока не достигнуто задуманное поведение.
Обычно обучающие игры протекают довольно быстро. Вот пример: мы вшестером играем в комнате у одного из друзей.
Руфь соглашается быть подопытной, очередь Анны быть тренером. Руфь выходит из комнаты. Мы решаем, что поведение должно состоять в том, чтобы включить лампу, стоящую на столике у кушетки.
Руфь приглашается назад и начинает двигаться по комнате. Когда она поворачивается в сторону лампы, Анна свистит. Руфь возвращается на «старт» (дверь в комнату), затем целенаправленно движется к точке, где получила подкрепление, и останавливается. Свистка нет. Она делает попытку сдвинуться с места сначала в сторону от лампы. Попрежнему свистка не слышно, Руфь снова начинает ходить. Когда она снова направляется к лампе, Анна свистит. Руфь возвращается к двери, а затем снова к тому новому месту, где она только что слышала свисток, но на этот раз она продолжает двигаться вперед. Удача: свисток! Не возвращаясь к двери, она еще немного проходит вперед и слышит свисток, как раз когда проходит мимо конца стола. Она останавливается. Стучит по краю стола. Свистка нет. Разводит руками, свистка нет. Одна рука слегка касается абажура, Анна свистит. Руфь начинает ощупывать со всех сторон абажур – двигать, поворачивать, качать: свистка нет. Руфь опускает руку под абажур. Свисток. Руфь снова опускает руку под абажур и производит очень знакомое действие, имеющее какую то цель, она осуществляет эту цель и включает лампу. Анна свистит, а мы все аплодируем.
Но не всегда все идет так гладко, даже если поведение простое и знакомое. Если вернуться к только что проделанному эксперименту, то надо сказать, что Анна нашла хорошее решение при обучении, воздержавшись от поДкреПления, когда Руфь пошла в сторону от места, где получила подхрепление первый раз, двигаясь в неверном направлении.
Однако, если бы Руфь снова пошла к тому месту и остановилась бы, у Анны могли бы возникнуть затруднения.
Вот пример обучающей игры, в которой встречается больше затруднений. Я вела занятия по приемам дрессировки в старшем классе школы. Леонард был подопытным, а Бет тренером. На этот раз поведение состояло в том, чтобы включить свет выключателем, расположенным на стене.
Леонард пошел в комнату и начал по ней двигаться, а Бет быстро обучала его подходить к стене, на которой находился выключатель. Однако Леонард начал, свое движение, держа руки в карманах: после нескольких подкреплений за движение с руками в карманах, их там как будто приклеили. Он толкал стену, поворачивался и прислонялся к ней, он даже прислонился к выключателю, но казалось, что он не замечал выключателя и ни разу не вынул рук из карманов.
Наблюдая это, я думала, что если бы была возможность заставить Леонарда ощупывать стену рукой, он заметил бы выключатель и зажег бы свет. Но как вынуть эти руки из карманов? Бет «подловила» с помощью свистка сгибание ног в коленях в то время, когда Леонард стоял спиной к стене, и скоро обучила его тереться спиной о стенку около выключателя. Остальные ученики начали хихикать, так как поняли, что, сдвинув эти движения в сторону, Бет может заставить Леонарда нажать выключатель спиной и тем самым достичь результата случайно, если уж не получается преднамеренно. Но это был медленный процесс, а мы стали замечать, что Леонард начинает расстраиваться и сердиться.
«Можно я попробую?» – спросила Марта. Бет взглянула на меня вопросительно, я кивнула, класс согласился с видимой неохотой, и Марта вынула свой собственный свисток (подкрепление в виде владения свистком производилось в условиях очередности). Марта отправила Леонарда назад на стартовую позицию у двери, а затем поставила стул недалеко от выключателя на расстоянии примерно фута от стены, уселась на него сама и кивнула Леонарду, чтобы он начинал. Он тотчас же кинулся к стене, где его так часто подкрепляли, следуя мимо Марты и видимо игнорируя ее новое положение. Когда он проходил мимо нее, она быстро выставила ногу, дав ему подножку.
Руки Леонарда вылетели из кармана и уперлись в стену, чтобы предотвратить падение; как только руки коснулись стены, раздался свисток. Леонард застыл. Он глядел на Марту.
Она смотрела в пространство, чтобы не давать ему никакого намека. Он начал осторожно похлопывать по стене; она это действие подкрепила. Он снова похлопал по стене и на этот раз посмотрел на то, что делает; она снова это подкрепила.
Затем мы все увидели, как Леонард внезапно посмотрел на выключатель. Все затаили дыхание. У него напряглась спина от внезапного осознания, и он включил свет. Бурные аплодисменты.
Все участвующие в обучающей игре, будь то участники или зрители, получают урок почти при каждом подкреплении. Прежде всего тренер должен уяснить, что точность времени подачи подкрепления превыше всего. Предположим, испытуемый приближается к выключателю, но в этот момент, когда тренер дает свисток, поворачивается в сторону от него. Ладно, думает тренер, я подловлю его в следующий раз. А теперь, предположим, испытуемый возвращается на стартовую позицию, затем быстро направляется в сторону выключателя и поворачивается от него. Увы! Тренер сформировал этот поворот. И все, а не только тренер, видят, насколько критично дать свисток чуть раньше, пока желаемое поведение в действительности осуществляется.
Испытуемый должен уяснить, что при этой форме обучения мозг – не помощник. Совершенно безразлично, что вы об этом думаете; если вы просто передвигаетесь, коллекционируя свистки, ваше тело поймет, что делать, без вашей помощи. Это поистине мучительный опыт для ярких интеллектуальных людей. У них имеется тенденция замирать, услышав свисток, и пытаться анализировать, что они делали.
То, что они этого не знают, и то, что их незнание ничего не значит, их шокирует. Однажды мы с моей коллегой Шери Диш обучали психолога Рональда Шустермана ходить по комнате заложив руки за спину в течение примерно минуты – довольно длительный период без подкрепления, но он был очень прилежен до тех пор, пока собравшиеся не пришли к мнению о том, что мы полностью сформулировали поведение, и не разразились аплодисментами (что является подкреплением для тренера и почти всегда возникает спонтанно). Рон, который во время своих исследований много работал с обучением животных и который опрометчиво считал, что его самого нельзя «выдрессировать», не подозревал, что его сцепленные за спиной руки являются сформированным поведением, а не просто надпороговым выражением мышления.
То, что при этом происходит, не является разновидностью макиавеллевского обучения с подкреплением, но случай привычной ошибки, когда считается, что словесная коммуникация наиболее важна и что обучение не может произойти без использования языка или по крайней мере некоего вербального осмысливания. Опыт невербального обучения особенно полезен для тех, кто использует массу словесных инструкций в своей профессиональной деятельности: учителей, терапевтов, инспекторов. Побывав «животным», вы сможете проникнуться симпатией, даже сочувствием к любому субъекту, который осуществляет формируемое вами поведение, но не отдает себе отчета, что от него ожидается, и поэтому легко впадает в ошибки. Вы сможете быть терпеливыми по отношению к животному (или ребенку, или больному), которое срывается и впадет в ярость, когда то, что он считал правильным действием, оказывается неподходящим, это непредвиденное осложнение у человеческих существ может вызвать слезы. И если вы однажды в эксперименте осуществили невербальное формирование поведения у взрослого человека, вы не будете с такой легкостью говорить при обучении и тренировке в реальной жизни, что субъект (неважно, животное или студент) «ненавидит меня», или «нарочно старается вывести меня из себя», или «глуп», или «должно быть, болен сегодня». Во время этого эксперимента, в котором каждый участвует с собственного согласия и по желанию, становится совершенно очевидно, что если что то идет не так, то это зависит от процесса обучения, а не от того, кого обучают.
Озарение, которое возникает от этой игры у профессионалов, тоже достаточно забавно (и все остальные в тот же момент, что и вы, чувствуют ваше озарение – вы его не можете скрыть, а с другой стороны, вас окружает забавное сочувствие). Очарование игры, используемой просто как времяпровождение, состоит в том, что в нее может играть любой человек без какой либо предварительной подготовки.
Некоторые люди обладают удивительными способностями к этому. Как показывает мой опыт, обладающие хорошей интуицией, творческие, чрезвычайно эмоциональные люди становятся большими дрессировщиками, а спокойные, наблюдательные люди – прекрасными подопытными – как раз наоборот, чем можно предположить. И, – наконец, достаточно только взглянуть на комнату, заполненную народом, поглощенным происходящим процессом формирования (действия), когда все, кроме подопытного, сидят не шелохнувшись, а тело и мозг тренера сконцентрированы на задаче, чтобы увидеть, что этот эксперимент достоин кисти художника или пера писателя: это творчество. За исключением театра, ощущение творчества редко является групповым. И уже только с одной этой точки зрения обучающая игра представляет ценность.
Мы провели несколько запоминающихся раундов обучающей игры в океанариуме «Жизнь моря», особенно запомнилась одна, в которой философ Грегори Батесон, который будучи подопытным у нескольких дрессировщиков дельфинов убедительно доказал, что его невозможно обучить, и не потому, что он стоял без движения – думал, а потому, что предлагал такое бесконечное разнообразие ответов, что просто засыпал ими дрессировщика. Другой интересный для меня раунд этой игры состоялся однажды после завтрака, на котором присутствовали шесть деловых женщин, мало знакомых друг с другом и не связанных общностью работы. После двух часов игры, в которой психотерапевт оказалась превосходным «животным», а танцовщица диско – блестящим "тренером, мы расстались, узнав друг друга много лучше и к тому же питая друг к другу большую симпатию.
В 1980 г. я вела курс экспериментальной дрессировки у группы студентов одного из колледжей в Нью Йорке. Мы играли в обучающую игру в классе, а основное ядро, состоящее из полдюжины наделенных дьявольским воображением девиц, начали играть в обучающую игру дома междусобой, работая обычно парами и формируя экзотические формы поведения, такие, как подниматься по лестнице задом наперед. В колледже их научили, с моей точки зрения, успешно, аналитическому мышлению, и они все очень тщательно продумывали как до, так и после каждого эксперимента по формированию (поведения) и энергично взялись за формирование поведения со смаком, присущим шестнадцатилетним. Они тут же принялись дрессировать родителей, применять положительное подкрепление для учителей и превращать неприятные сборища в веселые компании, избирательно подкрепляя желательное поведение. Ни до, ни после я никогда не встречала группу, с такой быстротой усвоившую как саму технику, так и ее возможности.

Профессиональные дрессировщики используют ряд приемов, чтобы ускорить процесс формирования. Три из них, которые вам могут быть полезны, это введение мишеней, подражание и моделирование.
При введении мишеней, которые часто используются – при дрессировке морских львов и других животных, участвующих в представлениях, вы обучаете животное толкать носом мишень – скажем, кнопку на конце шеста или просто руку дрессировщика, сжатую в кулак. Затем, перемещая мишень и заставляя животное просто следовать за ней и толкать ее, вы можете получить все виды поведения, даже такие, как подъем на лестницу, прыжки или вертикальные стойки, следование за дрессировщиком, вход и выход из транспортировочной клетки и т. д. По сути дела мы используем мишень, когда хлопаем себя по бедру, подзывая собаку. Это движение, видимо, привлекает собак, а когда они приближаются, мы подкрепляем это поведение лаской. Похлопывание рукой по сидению, при приглашении кого либо сесть рядом, тоже один из видов мишени. Группы японских туристов не теряют друг друга в толпе гораздо более высокорослых людей, следуя за флагом, который держит над толпой их гид – снова мишень. Использование для этих целей штандартов и знамен в битвах является традиционным.
Подражание в природе свойственно некоторым животным и птицам, а также людям. Молодые особи всех видов учатся большинству из того, что они должны знать, наблюдая, а затем копируя поведение старших. В то время как психологи часто считают «обучение при помощи наблюдения» признаком разумности животного – у приматов оно хорошо выражено, у некоторых других животных плохо, – я думаю, что наличие или отсутствие этой способности у того или иного вида зависит от его экологии, т. е. ее роли в естественных условиях жизни, а не разума как такового. У некоторых птиц способность подражать поведению выражена чрезвычайно сильно. В Англии синицы выучились открывать оставляемые у дверей молочные бутылки, доставать из них сливки, этот навык с помощью подражания с такой быстротой распространился, что крышки молочных бутылок пришлось переделывать.
Собаки мало способны к обучению при наблюдении; когда они делают то же, что и другие собаки, то обычно это потому, что отвечают на одни и те же стимулы, а не потому, что подражают. С другой стороны, кошки, которые, согласно мнению зоопсихологов, имеют более низкий уровень умственных способностей, прекрасные подражатели. Выражение «сорусаt» неслучайно. Если вы обучаете какому либо трюку – скажем, звонить в колокольчик, чтобы пустили в дом, одну из кошек в доме, то и другие кошки вполне могут этому научиться без вашего обучения. Кошки могут даже подражать другим видам. Однажды вечером моя дочь в течение часа обучала своего пуделя сидеть на детском кресле качалке и раскачиваться, используя в качестве подкрепления мелко нарезанную ветчину. Одна из кошек за этим наблюдала.
Когда урок окончился, кошка по собственному почину вскочила на кресло и стала его раскачивать по всем правилам, поглядывая на нас в ожидании своей доли ветчины, которая конечно же была честно заработана.
Я думаю, что эта сильно выраженная тенденция к подражанию объясняет, почему кошки не могут спускаться с деревьев. Лазанье вверх происходит более или менее автоматически: оно, как говорят биологи, является поведением с «жесткими связями». Когти при этом выпускаются, и кошка взбегает по дереву. Однако, чтобы спуститься вниз, кошке следует двигаться хвостом вперед, при этом загнутые вниз – когти тоже могут сослужить службу, но это, вероятно, навык, требующий обучения, или поведение с «гибкими связями» Я могу утверждать, потому что мне лично (посреди ночи, стоя на верхушке приставной лестницы) пришлось обучать кошку спускаться с дерева хвостом вперед. Я сделала это, чтобы в будущем избавить себя от горестных воплей застрявшей на дереве кошки, и действительно сформированное поведение сохранилось – она никогда больше не застревала на деревьях (хотя продолжала на них взбираться). Я думаю, что в природе кошки учатся тому, как поворачиваться и спускаться хвостом вперед, от своих матерей, лазая вместе с ними по деревьям, но поскольку мы их отнимаем от матерей в таком нежном возрасте – шесть восемь недель, – эта возможность обучения через копирование утрачивается.
Дельфины обладают выраженной тенденцией подражать друг другу, что облегчает процесс дрессировки. Чтобы получить выполнение одного и того же действия несколькими дельфинами, вы можете сформировать поведение у одного из них, а затем давать подкрепление другим за каждую попытку подражать. В неволе детеныши дельфинов часто разучивают трюки взрослых задолго до того как сами дорастут до подкрепления рыбой, и во многих океанариумах накопился опыт обучения «дублеров» – животных, непосредственно не задействованных, но наблюдающих за другими, участвующими в представлении. Было доказано, что они выучивали типы поведения, требуемые для представления, даже не получая за их выполнение подкрепления. Очевидно, для диких дельфинов возможность подражать своим сородичам дельфинам должна быть важна для выживания.
Мы можем и должны использовать подражание, когда для этого представляется возможность, при обучении людей физическим навыкам – танцам, катанию на лыжах, теннису и т. д. Человеку, показывающему действия, лучше стоять рядом или спиной к обучаемым, так, чтобы они могли следовать за его движениями, не выполняя каких либо умственных преобразований. Чем меньше требуется разъяснений и чем меньше используется словесных описаний, тем лучше пойдет подражание. В некоторых случаях, если вы хотите обучить навыку, выполняемому правой рукой (скажем, вязанию) левшу, вы должны сесть к нему или к ней лицом и таким способом добиться, чтобы, подражая вам, обучающийся выполнял движения, являющиеся зеркальным отражением ваших.
Конечно, большая часть сформированного поведения наших детей обязана своим происхождением подражанию. Они видели, что и как мы делаем, то и делают сами, как в хорошем, так и в плохом. Не так давно утром на почте трое маленьких детей устроили такую свалку, что с трудом можно было слышать что либо кроме этого шума. Их мать, стоявшая в очереди, несколько раз громко кричала, прежде чем ей удалось усмирить их и призвать к тишине. «А как бы вы заставили детей вести себя тихо?» – спросила она работницу почты. «Постарайтесь сами говорить тише», – справедливо ответила почтальон. Обозреватель Юдифь Мартин («Мисс Манеры») считает, что когда обучаешь хорошим манерам детей, то в течение всего периода обучения – «от рождения до свадьбы» – все в доме должны есть аккуратно, разговаривать вежливо и по крайней мере проявлять хотя бы видимость интереса к делам и словам других.
Третий прием ускорения формирования – моделирование – (лепка) состоит в том, чтобы заставить обучающегося выполнять пассивно (двигать им как марионеткой) действие, которое должно быть разучено. Игроки в гольф проделывают это, когда обхватывают рукой новичка сзади, берутся за клюшку и делают клюшкой, находящейся в руке обучаемого, нужный замах. Некоторые из исследователей, которые обучали обезьян знаковому языку, применяли моделирование очень широко. Обучающий держит руки молодого шимпанзе и кладет их нужным образом или делает нужное движение; в конце концов обезьяна запоминает их и будет выполнять спонтанно. Моделирование составляло секрет «живых статуй» – циркового представления, очень популярного на грани нынешнего и прошлого веков, в которой люди и лошади принимали позы знаменитых произведений живописи и скульптуры, – на публику производила впечатление эта неподвижность. Когда загорался свет, возникали картины типа войск Наполеона при Ватерлоо, застывшие в своем движении, причем не только люди, но и лошади с шеями, изогнутыми дугой, с передними ногами, поднятыми в воздух, как будто окаменевшие. Мне говорили, что это достигалось с помощью массирования лошадей в течение нескольких часов, пока они совершенно не расслаблялись, и тогда, как глине, им придавали нужные позы, подкрепляя удержание этих поз.
Я всегда несколько сомневаюсь в отношении применения моделирования как методики обучения, несмотря на то, что оно широко используется. Пока субъект не начнет выполнять какие либо действия или по крайней мере не делает попыток их выполнять без того, чтобы его поддерживали, подталкивали или двигали им, я не уверена, что происходит какое либо значительное обучение. Часто все, чему субъект при этом обучается, – это позволит вам им манипулировать: собака, которую учат подносить дичь, обучится разрешать вам держать закрытым ее рот, когда в нем поноска, но, когда вы его отпустите, она ее бросит; начинающий ходить ребенок, будучи посажен на высокий стульчик, сидит на нем спокойно до тех пор, пока удерживаете его, но поднимается и начинает вылезать, как только вы отпустите руку. В данном случае обучается тот, кто лепит поведение, – обучается держать или вести в течение все более и более длительного времени.
Существует мнение, что если производить с субъектом одно и то же действие в течение длительного времени или достаточно часто, то в конце концов он усвоит, как действовать. Иногда это так, но в действительности может пройти очень много времени, а на пути от подталкивания до само стоятельного выполнения необходимо озарение: «Ага! Они хотят, чтобы я делал это сам». Это слишком высокий спрос с животного. И даже если ваш подопытный своего рода Эйнштейн, повторение в надежде на то, что блеснет озарение, является бесплодной тратой ценного дрессировочного времени. Чтобы моделирование работало, его надо сочетать с формированием поведения. Когда вы ставите субъекта в определенную ситуацию или вынуждаете производить движения, вы откликаетесь на его малейшую попытку начать нужное движение, и эту попытку вы подкрепляете. Челюсти собаки хотя бы слабо сомкнулись на поноске, замах игрока в гольф стал более плавным, руки молодого шимпанзе сами по себе пришли в движение, и вы поощряете этот момент.
Кроме того, вы можете сформировать новый навык при уменьшении моделирующих влияний. Комбинация моделирования и выработки часто оказывается очень эффективным способом обучения какому либо поведению, но при этом работает комбинация, а не одно моделирование.

Можно формировать поведение почти любого существа.
Психологи обучали крошечных детей движением руки гасить и зажигать свет в комнате. Можно обучать птиц. Можно формировать поведение рыб. Однажды я обучала большого краба отшельника звонить в колокольчик, собирающий к обеду, дергая клешней за шнурок. (Фокус заключался в том, чтобы дать крабу пищу в тот момент, когда клешня, двигающаяся бесцельно, коснется шнурка. Я пользовалась длинным анатомическим Пинцетом, чтобы подносить кусочки креветки прямо к его челюстям.) Профессор Гарвардского университета Рихард Хернетейн рассказывал, что однажды он обучал морского гребешка хлопать раковиной за пищевое вознаграждение. Дрессировщики морских млекопитающих любят хвастаться что они могут обучить любое животное выполнить любое действие, для которого у него имеются физические и умственные возможности, и насколько мне известно, это так и есть.
Одним из результатов занятий по формированию поведения, особенно если они приносят обучаемому успех, является увеличение продолжительности удерживания внимания; фактически вы формируете продолжительность участия. Однако некоторые организмы, как и следует ожидать, не обладают способностью к длительному удерживанию внимания. От незрелых организмов – щенков, жеребят, детей – никогда нельзя требовать более трех четырех повторений данного действия, попытки выжать что либо сверх этого могут отбить схоту или испугать. Это не значит, что незрелые организмы не могут обучаться. Они учатся все время, но короткими периодами.
Один знакомый капитан рыболовного судна обучал свою четырехмесячную внучку выполнять просьбу «Дай пять!», и то, как малыш с энтузиазмом шлепал своей ладошкой по его лапе, наподобие приветствия музыкантов джаза, никогда не оставляло зрителей равнодушными. Но он добился этого несколькими, почти моментальными «уроками».
Но биологические объекты вынуждены обучаться не только в детстве. Некоторые типы поведения одним видам даются с легкостью, а другим они трудны. Свиньям, например, по видимому, трудно переносить что либо во рту, но они с легкостью обучаются толкать предмет пятачками. Большин ство пород собак выведено, по видимому, с определенными поведенческими тенденциями: вряд ли кому либо потребуется обучать колли пасти овец, так как необходимое поведение уже установлено и даже усилено с помощью отбора; но вы зададите себе трудную задачу, если решите научить пасти овец бассета. Некоторым навыкам гораздо легче обучиться на определенных этапах развития; детеныша мангуста можно приручить и превратить в восхитительное домашнее животное в возрасте шести недель, но не позже. Обычно считается, что люди усваивают языки легче в детском возрасте, нежели во взрослом, хотя лингвисты недавно обнаружили, что взрослые, которые хотят работать, могут, вероятно, выучить новый язык быстрее, чем большинство детей и подростков. Поведением, которому, я думаю, действительно очень трудно обучиться взрослым людям, является плавание. Мы являемся одним из тех немногочисленных видов, для которых плавание не является естественным, и хотя вы можете обучить взрослого держаться на воде и делать правильные движения, я никогда не видела, чтоб кто либо мог резвиться и хорошо чувствовать себя на глубине, если не был обучен плаванию в детстве.

А как насчет того, чтобы формировать свое поведение?

Существуют всевозможные программы изменения собственного поведения: бросаем курить, следим за своим весом и т. д. Большинство этих программ опирается в основном на метод формирования поведения, обычно называемый модификациями поведения, они могут быть или не быть успешными. Трудность, как мне кажется, состоит в том, что вы должны сами себе давать подкрепление. Но когда вы подкрепляете сами себя, исчезает элемент неожиданности – ученик всегда знает, чего стоит тренер. При этом очень просто сказать: «Черт с ней, с еще одной звездочкой в моей карточке, я лучше выкурю сигарету».
Доказано, что любая программа самовоспитания может служить лишь некоторым людям. Другие могут добиться успеха, только попробовав три или четыре различные программы или после нескольких повторений данного метода. Фактически такие люди могут успешно изменить свою привычку или покончить с пристрастием, но вряд ли это получится с первого раза. Некоторым может в значительной мере помочь внушение или самовнушение. Редактор одного крупного издательства рассказывал мне, что он смог избавиться от очень сильной привычки к курению, научившись от гипнотизера способности впадать в легкий транс с помощью самовнушения и повторять как заклинание фразу вроде «Я не хочу курить» всякий раз, когда он чувствовал непреодолимое желание взять сигарету. По его представлению этот прием «создавал завесу» между ним и сигаретой; облегчение и поздравление себя с победой, когда желание проходило, служило подкреплением. Возможно, такие методы самовнушения привлекают к работе тренера подсознание, что позволяет несколько отделиться от самого субъекта, который представлен сознательной сферой, и тем самым сделать как отрицательное, так и положительное подкрепление более эффективным.
Во время написания этой книги я из любопытства опробовала несколько формальных программ формирования поведения: две, направленные на групповое обучение, и две программы самоусовершенствования, направленные на то, чтобы бросить курить, обучиться медитации, следить за весом и правильно тратить деньги. Все они были умеренно успешными, но не всегда сразу; некоторые начинали давать результаты только примерно через год. Я обнаружила, что единственным наиболее успешным приемом самоподкрепления является постоянная регистрация результатов, которая может быть использована во всех четырех программах.
Нужно было вести регистрацию так, чтобы улучшение было видно сразу. Я использовала графики. С их помощью моя виновность за упущения могла уменьшаться при взгляде на график, на котором было видно, что несмотря ни на что я сейчас нахожусь на более высоком уровне, чем шесть месяцев тому назад. Еще, может быть, далеко до совершенства, но «кривая», или наклонная линия, графика шла в нужном направлении, и это является зримым доказательством улучшения; и хотя это само по себе является слабым, медленно действующим подкреплением, оно создает достаточную мотивацию, чтобы продолжать мои занятия.
Одним из видов формирования собственного поведения, который прекрасно работает, является обучение с помощью компьютера. В программу компьютера могут быть заложены забавные подкрепления, и вследствие этого обучение идет быстро и весело. Оно становится многообещающим применением законов положительного подкрепления.

В обычных ситуациях обучения, таких, как уроки тенниса, субъект знает, что ее или его обучают, и обычно охотно включается в этот процесс. Поэтому вам не обязательно дожидаться нужной реакции и подкреплять ее. Вы можете без особого вреда словами направлять поведение: «Делай так. Хорошо. Теперь повтори дважды. Хорошо». Однако в нестандартных ситуациях лучше обойтись без инструкций и (словесных) обсуждений. Предположим, ваш сосед по комнате – неряха, который повсюду разбрасывает грязную одежду, а словесные внушения – выговоры, просьбы – все остается без результатов. Можно ли выработать аккуратность?

Возможно.

Конечно, вы должны наметить план выработки, начальный и промежуточные ходы, при помощи которых вы достигнете желаемой цели. Например, чтобы грязное белье каждый раз клалось в корзину, вы можете начать с одного носка и в один прекрасный день «направить» поведение, открыв крышку корзины и сделав так, что носок вот вот выпадет на пол. Подкрепление может быть словесное, тактильное или любое другое, которое, как вам кажется, скорее всего найдет отклик или будет благосклонно принято вашим соседом. Люди не глупы, они изменяют свое поведение, чтобы получить подкрепление. Даже если раскидывание грязных вещей является своеобразным актом агрессии в отношении вас («Собери мою одежду, пижон!»), используя положительное подкрепление, вы можете получить устойчивый и зримый процесс в сторону, которую вы считаете приемлемым уровнем аккуратности.
Однако в использовании процесса формирования существуют две ловушки . Первая состоит в том, что легче заметить ошибки, чем улучшение, и поэтому для таких вербальных существ, каковыми являемся мы, гораздо проще негодовать, когда критерий не достигнут, чем давать подкрепление, когда он достигнут. И это может свести на нет прогресс.
Вторая опасность состоит в том, что если вы предполагаете сформировать чье либо поведение, то очень заманчиво поболтать об этом. А такие разговоры – могут все разрушить. Если вы говорите: «Ты получишь награду» – за то, что положил белье в корзину, не куришь марихуану, тратишь меньше денег или за что либо другое, – вы лишь совершаете подкуп или даете обещание, а не истинное подкрепление; при обучении, идущем по вашему плану, человек может иногда ему противиться и нарочно поступать не так как нужно. Чтобы добиться результатов, надо осуществлять формирование поведения, а не говорить о нем.
А если вам удалось сформировать чье либо поведение, то в дальнейшем также лучше этим не хвастаться. Некоторые этого совершенно не понимают и постоянно подчеркивают свою роль – в лучшем случае это проявляется в опеке, а это лучший способ нажить себе в лице субъекта врага на всю жизнь. Кроме того, если вы помогли кому то улучшить какой либо навык или избавиться от плохой привычки, меняя в качестве подкрепления собственное поведение, на кого падает основная тяжесть работы? На субъекта. Умные родители никогда не раззванивают повсюду о том благе, которое они совершили, воспитывая своих, детей. Во первых, мы все знаем, что эта работа никогда не кончается, а во вторых, дети заслуживают похвалы – хотя бы за то, что выдерживают все педагогические ошибки, которые мы совершаем.
Так как формирование поведения людей может или даже должно происходить в несловесной форме, то некоторые воспринимают это как своего рода злонамеренные манипуляции. Мне кажется, что это не от недопонимания. Причина того, что формирование должно быть невербальным, состоит в том, что мы имеем дело с поведением, а не с идеями, и не только с чьим нибудь поведением, но и со своим собственным.
Однако поскольку вы можете формировать поведение людей без того, чтобы то, что вы делаете, доходило до их сознания, и поскольку, не имея формального согласия на то, чтобы быть обученным, как это бывает при уроках игры в теннис, вы едва ли не осязаны формировать людское поведение на невербальном уровне, то не возникает ли возможность заставлять людей совершать ужасные вещи?
Конечно, да, особенно если вы в качестве отрицательного подкрепления используете такие резко неприятные стимулы, которые вызывают истинный страх и даже ужас. В лабораторных условиях психологи обнаружили феномен названный «выученная беспомощность». Если животное обучено избегать неприятного стимула, такого как удар электрического тока, при помощи нажима на рычаг или перемещения в другую часть клетки, где нет абсолютно никаких способов избежать удара тока, оно постепенно прекращает все попытки отделаться от неприятности. Оно становится полностью податливым и пассивным, и может даже лежать и получать наказания даже тогда, когда снова появляется путь к свободе. Аналогом этого феномена у людей возможно является «промывание мозгов». Если человек подвергается строгой изоляции и неизбывному страху или боли, и если неприятные стимулы в последующем используются в качестве отрицательного подкрепления, то в тех случаях, когда человек может избегнуть или прекратить их действие, изменив поведение, – ну, тогда… животные обычно погибают, а люди оказываются более стойкими, и некоторые начинают делать все что угодно, чтоб избежать отрицательного подкрепления.
Фотографии заложницы, держащей автомат при ограблении банка, тому доказательство. Но так как захватившим ее в плен не понадобилось никакой книги о том, как этого добиться, то не лучше ли каждому из нас в качестве защиты от таких происшествий понимать, как действуют законы формирования поведения?

Все, что вызывает какую либо поведенческую реакцию, называется стимулом. Некоторые стимулы способны вызывать реакции без какого либо обучения или тренировки: мы вздрагиваем от громкого звука, моргаем от яркого света, нас тянет в кухню, когда до нас доносится аппетитный запах; животные поступают точно так же. Такие звуки, свет и запахи называются безусловными, или первичными, стимулами.
Другие стимулы заучиваются благодаря ассоциации. Сами по себе они могут ничего не значить, но становятся выделяемыми сигналами для поведения; сигналы светофора заставляют нас стоять или идти, мы вскакиваем, чтобы снять трубку зазвонившего телефона, на шумной улице оборачиваемся, услышав свое имя и т. д., и т. д. Ежедневно мы отвечаем на множество выученных сигналов. Они называются условными, или вторичными, стимулами.
При формальном тренинге львиная доля усилий приходится на образование условных сигналов. Сержант, занимающийся строевой подготовкой со взводом новобранцев, и хозяин собаки на дрессировочной площадке в равной мере стремятся сделать в основном так, чтобы обучающиеся повиновались командам, которые в действительности являются условными сигналами. Фокус не в том, что собака может сидеть, а человек останавливаться, фокус в том, что это делается четко и по команде. Вот что мы называем повиновением – не просто выполнение действия, но гарантия того, что оно будет выполнено по сигналу. Психологи называют это «поставить поведение под контроль стимулов». Это вырабатывается с трудом, выработка основывается на правилах, а правила нуждаются в проверке.
А что, если у вас нет в мыслях становиться хозяином собаки и вы не собираетесь тренировать спортивную команду?
Вам все равно может пригодиться понимание того, что такое стимульный контроль. Например, если ваши дети бездельничают и не вдут на ваш зов, вы плохо владеете стимульным контролем. Если вы руководите людьми и вам иногда приходится два или три раза повторять – приказ или инструкцию, прежде чем они будут выполнены, то значит у вас проблемы со стимульным контролем. Разве не случается, что вы говорите: «Я тебе уже однажды сказала, я говорила тебе тысячу раз, не…» (Не хлопай дверью, или не клади мокрый купальник на кровать, или что либо в этом роде.) Когда сказать один или тысячу раз недостаточно, поведение не управляется стимулами.
Иногда может казаться, что мы обладаем стимульным контролем когда в действительности этого нет. Мы предполагаем, что сигналу или команде должны подчиниться, а этого не происходит. Самой распространенной реакцией на это является усиление сигнала. Так, официант не понимает вашего французского? Говорите громче. Чаще всего это не помогает. Субъект должен распознавать сигнал, иначе безразлично, кричите ли вы что есть мочи или даже ревете с помощью усилительной аппаратуры рок ансамбля, на вас будут смотреть невидящим взором.
Другой реакцией человека на игнорирование условного сигнала является бешенство, которое действует только в том случае, если субъект проявляет преднамеренное непослушание, не давая твердо заученного ответа на хорошо выученный сигнал. При этом иногда, показав характер, можно получить хорошее поведение.
Бывает, что субъект отвечает правильно, но с очень большой задержкой или через пень колоду. Часто неуклюжие ответы на команды определяются тем, что субъект не обучен отвечать быстро. Без положительного подкрепления не только за правильный, но и за проворный ответ на сигнал у субъекта нет шансов усвоить, что успех приносит быстрое повиновение стимулам. При этом поведение в действительности не контролируется стимулами.
Реальная жизнь изобилует плохой организацией управления с помощью стимулов. Как только один человек пытается проявить власть, другой оказывается в опасности проявить «непослушание» В действительности проблема состоит в непонимании команд или сигналов, которым он поэтому не может повиноваться Это примеры плохой коммуникации или нечеткого управления с помощью стимулов.

Правила управления с помощью стимулов

Для того, чтобы управлять с помощью сигналов, надо сформировать нужное поведение, а затем, когда оно осуществляется, делать так, чтобы оно происходило во время или сразу после какого либо определенного сигнала. Этот стимул затем становится ключом, или сигналом, поведения.
Например, предположим, что вы заставляете собаку садиться, надавливая на крестец и подтягивая за ошейник. Это безусловные стимулы, они действуют без обучения. Затем вы подкрепляете любое самостоятельное проявление собакой этой позы, формируя соответствующее поведение. Делая это, вы произносите команду «Сидеть!», которая первоначально ничего не значит для собаки (конечно, подойдет и любое другое слово на любом языке). Когда собака усвоит, что вам иногда надо, чтобы она села, она иногда станет выполнять это действие во время или после предъявления сигнала, или условного стимула, команды «Сидеть!». В конце концов она начнет выполнять действие точно в соответствии с тем, что ей приказывают.
Теперь поведение находится под контролем стимула, не так ли? Еще нет. Проделана только половина работы. Животное следует также обучить – и это специальная тренировочная задача – не садиться без команды. Установление управления поведением стимулами не является завершенным, пока оно совершается и в отсутствии условного сигнала.
Это, конечно, не означает, что собака должна целый день стоять, пока вы не скомандуете: «Сидеть!». Она может садиться сколько ей вздумается. Однако во время тренировок или работы, когда предполагается использование условных стимулов, «пуск» и «стоп» сигналы должны быть твердо установлены, чтобы выполнение команды было надежным.
Итак, полный контроль с помощью стимулов определяется четырьмя условиями, к каждому из которых следует относиться как к самостоятельному разделу тренировочной задачи, самостоятельному пункту программы выработки.
1 Поведение всегда осуществляется сразу после подачи условного стимула (собака садится, "когда ей приказывают).
2. Поведение никогда не возникает в отсутствие стимула (во время занятий или работы собака никогда не садится спонтанно).
3. Поведение никогда не наблюдается в ответ на другие стимулы (если вы говорите: «Лежать!», собака не должна садиться).
4. Никакое другое поведение не возникает в ответ на данный стимул (когда вы говорите. «Сидеть!» собака не должна ложиться или скакать и лизать ваше лицо)
Только когда все четыре условия соблюдаются, собака действительно полностью и окончательно понимает команду «Сидеть!». Теперь вы действительно управляете ею с помощью стимула.
Где в реальной жизни мы используем или нуждаемся в таком полном управлении с помощью стимулов. Ну к примеру, в музыке. Дирижеры оркестра часто создают очень сложную систему сигнального управления, а на репетиции дирижер может встретиться с самыми разнообразными неправильными реакциями. Например, он может дать сигнал означающий одно, – скажем, «форте», усиление звучания и не получить его, может быть, вследствие того что еще недостаточно прочно установлено значение сигнала. Или он может и не давать сигнала усиления, а тем не менее получить слишком большую интенсивность звука. Особенно этим отличаются духовые инструменты классических оркестров, Рихард Штраус в юмористическом своде правил для начинающих дирижеров говорил: «Никогда не подбадривайте взглядом играющих на духовых инструментах» Дирижер может дать сигнал, требующий другого, – допустим, «престо» а вместо увеличения темпа получить усиление звучания солисты теноры проделывают это весьма часто Наконец, дирижер может требовать включения большего числа исполнителей, а вместо этого получить множество ошибок, так происходит с хористами любителями. Каждый тип неправильного ответа на условный стимул должен быть исправлен с помощью тренировки, прежде чем дирижер будет уверен, что у него или у нее адекватное сигнальное управление.
Так же жизненно важно сигнальное управление в военном деле. Занятия по строевой подготовке с новобранцами – утомительное и трудоемкое дело, и им самим оно может казаться трудным и бессмысленным, но оно выполняет очень важную функцию. Строевая подготовка не только вырабатывает точные реакции на строевые команды, что даст возможность командирам с легкостью приводить в движение большие группы людей, но она также вырабатывает навык ответа на условный сигнал вообще: повиновение команде, которое в конце концов является не столько умственным актом, сколько выученным умением, являющимся решающим, а часто и жизненно важным для солдата. С тех пор как были придуманы армии, строевая подготовка являлась способом выработки этого навыка.

Условным стимулом – выученным сигналом может быть все, абсолютно все, что может быть воспринято. Флаги, свет, слова, прикосновения, вибрация, хлопки пробок шампанского – короче говоря, безразлично, какой сигнал вы используете Коль скоро субъект может воспринимать его, сигнал может быть использован для вызова выученного поведения.
Дельфинов обычно тренируют с помощью воспринимаемых зрением сигналов, руки, но я знаю одного слепого дельфина, который выучил много разных типов поведения в ответ на различные прикосновения. Пастушьих собак обычно дрессируют с помощью сигналов, поданных рукой и голосом. Однако в Новой Зеландии с ее широкими просторами, где собака может находиться очень далеко, в качестве условного сигнала используют пронзительные свистки, которые слышны на большем расстоянии, чем голос. Когда новозеландский пастух продает такую собаку, покупателем может оказаться человек, живущий за много миль; так как свистки невозможно записать на бумаге, то старый хозяин обучает нового командам по телефону.
У рыб можно выработать условный рефлекс на звуки или свет – мы все знаем, как аквариумные рыбки устремляются к поверхности, если постучать по стеклу или включить свет. А человеческие существа могут выработать условные связи практически на все что угодно.
В тренировочной ситуации полезно, чтобы для всех субъектов были одни и те же ключи и сигналы, чтобы не только дрессировщик, но и другие люди могли вызывать данное поведение. Поэтому дрессировщики склонны строго следовать традициям в использовании условных стимулов. Во всем мире лошади под седлом начинают движение, когда вы толкаете их пятками в бока, и останавливаются, когда вы натягиваете поводья. Верблюды в зоопарке Бронц ложатся, когда слышат команду «Каш!», даже если рядом с ними никого нет, включая их дрессировщика, говорящего по арабски; и любой человек знает, что надо сказать, чтобы верблюд лег.
И то, что живущих в Нью Йорке верблюдов можно с тем же успехом обучить ложиться при словах «Спокойно, крошка!», не имеет ни малейшего значения.
Поэтому то профессиональные дрессировщики не могут понять, что многие условные стимулы выбраны произвольно. Однажды в платной конюшне я работала с молодой лошадью на корде, обучая ее команде «Вперед!». Тренер конюшни смотрел на это с отвращением и наконец сказал: «Так ничего не выйдет – лошади не понимают „Вперед!“, надо цокать». Потом взял веревку у меня из рук, сказал: «Тцо тцо» и стеганул жеребенка по крупу свободным концов веревки, что естественно тотчас же вызвало движение вперед.
«Понятно?» – сказал он, считая свои слова доказанными.
Я поняла. С тех пор, воспитывая моих пони, я обучала их слушаться не только моих команд, но и любой возможной системы понуканий, окриков, применяемой другими дрессировщиками. Это избавило меня от неприятностей и заставило говорить обо мне как о подающем надежды дрессировщике любителе. По крайней мере мне не приходилось переделывать моих сигналов!
Обучить пони двум системам команд не только возможно, но и легко. В то время, как на каждый отдельный сигнал вам надо получать только какое либо одно поведение, вполне достижимо получение одного и того же поведения на несколько условных сигналов. Например, в переполненном людьми помещении оратор может потребовать тишины, воскликнув: «Тихо!», или встать и, подняв руку, жестом призвать к молчанию.
А если присутствующие шумят и при этом находятся в некотором подпитии и, следовательно, отличаются рассеянным вниманием, поможет позвякивание ложкой по стакану. Мы все обучены осуществлять данное поведение в ответ на любой из, по крайней мере, трех этих стимулов.
Введение второго условного стимула для выученного поведения называется переносом стимулов. Чтобы добиться переноса, вы предъявляете старый стимул – допустим, команду, поданную голосом, – как всегда, и новую команду – скажем, сигнал, поданный рукой, – и подкрепляете ответ; затем постепенно делаете старый стимул все менее и менее заметным и одновременно привлекаете внимание к новому, делая его очень выраженным, пока на новый стимул не будете получать столь же хороший ответ, даже тогда, когда старый стимул не предъявляется вовсе. Обычно этот процесс идет несколько быстрее, чем выработка ответа на первоначальный стимул; когда уже выработано «Выполняй это действие» и «Выполняй это действие по команде», то легче выработать «Выполняй это действие также по другой команде».

Интенсивность сигнала и стирание стимулов

Не существует определенных требований к интенсивности и величине условного сигнала, вызывающего ответ. Первичные, или безусловные, стимулы, дают градуальный ответ в зависимости от интенсивности: реакция на резкий, колющий удар сильнее, чем на булавочный укол, и чем громче внезапный шум, тем сильнее мы вздрогнем. Однако условному стимулу достаточно быть узнану, чтобы вызвать полный ответ. Вы видите красный свет и останавливаете машину; быстрее или медленнее вы это делаете не зависит от размера светофора. До тех пор, пока вы распознаете сигнал, вы знаете, что делать. Поэтому, как только стимул заучен, возможно не только получить его перенос, но также постепенно его уменьшать, пока он не станет едва различим, но попрежнему будет давать те же результаты. Возможен случай, когда вы можете получать результаты при таких слабых сигналах, которые не видны постороннему глазу. Это называется «стирание» стимулов.
Мы пользуемся стиранием постоянно: то, что поначалу должно быть очень массированным стимулом («Дик, нельзя сыпать песок на головы другим детям», – говорим мы, вытаскивая Дика из песочниц), со временем превращается в чуть заметный сигнал (просто поднять брови иди погрозить пальцем). Дрессировщики животных иногда добиваются поразительных, просто волшебных результатов с помощью стертых стимулов. Один из самых забавных номеров, которые я видела, проделывал попугай в Парке диких животных в Сан Диего. Он разражался истерическим хохотом в ответ на чуть заметное движение руки дрессировщика. Представьте себе возможности этого трюка: «Педро, что ты думаешь о шляпе этого человека?» – «Ха ха ха!». Поскольку публика не замечает сигнал, единственное выученное попугаем поведение кажется результатом разумного сардонически язвительного ответа на вопрос; а на самом деле это был четкий ответ на очень ослабленный стимул, а сардонический ум, если и присутствовал, то принадлежал дрессировщику, а может быть, сценаристу.
Однако лучшие примеры обусловливания, стирания и переноса стимулов мне приходилось наблюдать не в мире дрессированных животных, а на репетициях симфонических оркестров. Будучи певцом любителем, я занималась в нескольких оперных и симфонических хорах, которые часто управлялись заезжими дирижерами. В то время как многие из сигналов, которые подают дирижеры музыкантам, являются более или менее стандартизованными, у каждого из дирижеров есть свои собственные сигналы, и их значение должно быть усвоено в очень короткое время – время на репетицию часто лишь немногим превосходит время на выступление. Однажды на репетиции симфонии Малера «Воскрешение», как раз в тот момент, когда басы собирались вступить с обычной оглушительной силой, я увидела, как дирижер предъявил безусловный сигнал, предупреждавший: «Вступайте мягче», изобразив на лице страшную тревогу, пригнувшись к земле и заслонив лицо рукой, как бы защищаясь от удара. Все поняли смысл переданного сообщения, и в следующие несколько минут дирижер смог ослабить сигнал и уменьшить интенсивность звучания всех частей хора с помощью предостерегающего взгляда, легкого движения спины, имитирующего припадание к земле, или чуть заметного отголоска от прежнего жеста, и наконец, только вздрагивание плеч. Столь же часто дирижеры осуществляют перенос стимулов, сочетая какой либо известный или самоочевидный жест – скажем, – поднятие ладони кверху для обозначения «Громче» – с незнакомым жестом, таким, как присущий только ему наклон головы или поворот тела – однажды, сидя слева от дирижера среди альтов, я наблюдала дирижерский жест, управляющий громкостью звучания альтов с помощью левой брови.
Одним из результатов введения управления с помощью стимулов является усиление внимания субъекта, необходимое, если он хочет получить подкрепление за правильный ответ, особенно, если стимулы подвергаются стиранию. Бывает, что субъект способен воспринять столь слабые сигналы, в которых не отдает себе отчета сам дрессировщик, подающий их. Классический пример этого – Умный Ганс, лошадь, живущая в Германии. Это было в начале века; ее считали гениальной. Ударами копыт она могла считать, производить арифметические действия, складывать из букв слова и даже извлекать квадратные корни; правильные ответы, конечно, подкреплялись лакомством. Хозяин, в прошлом школьный учитель, был совершенно уверен, что обучил лошадь читать, думать, заниматься математикой и вступать в общение. И действительно лошадь «отвечала» на вопросы даже в отсутствие хозяина. Многие ученые мужи приезжали в Берлин изучать Умного Ганса и убеждались в его гениальности. И лишь одному из психологов удалось показать, что лошадь ориентируется на какой то сигнал, и, если никто из присутствующих не знает ответа, удары копыта носят неопределенный характер. Потребовалось длительное время и дальнейшее исследование, против которого восставали те, кто был убежден в гениальности лошади; чтобы показать, что сигналом к прекращению ударов копыта был легкий подъем головы хозяина или любого другого человека, задающего вопрос, когда достигалось правильное число, это движение, первоначально усиливаемое широкополой шляпой, которую носил учитель, теперь было столь малым, что его почти не было видно (никому, кроме Умного Ганса), но оно почти не поддавалось подавлению произвольным усилием. Вот поэтому лошадь могла ориентироваться, когда прекращать удары копытом, наблюдая за любым человеком, а не только за хозяином. Феномен Умного Ганса стал нарицательным для любого случая, когда внешне поразительное поведение, начиная от разума животного, кончая психическими явлениями, на самом деле управляется какими либо мельчайшими или стертыми проявлениями поведения экспериментатора, ставшими условными стимулами для субъекта.